Житель Краснодарского края осужден якобы за помощь членам НВФ

Главным «доказательством» вины осужденного стали его признательные показания, данные под пытками.

По официальной версии , в начале 2015 года 17-летний Марк Семченко согласился оказывать помощь действовавшему на территории Дагестана незаконному вооруженному формированию (НВФ). В сентябре он подыскал в Кропоткине "конспиративную квартиру" для проживания членов НВФ, хранения оружия и взрывчатых веществ. Затем Семченко сообщил членам НВФ, что в городе есть пригодный для грабежа объект - пивной магазин - и попросил дать ему оружие, чтобы его осуществить. В начале октября 2015 года активный член подполья Сергей Катунцев выехал из Дагестана в Кропоткин для передачи Семченко оружия. По пути следования он был задержан работниками правоохранительных органов и в последствии осужден. В ходе обыска в доме Семченко следствием было обнаружено взрывное устройство – граната РГД-5. Кроме того, еще в 2014 году Семченко разместил на личной странице одной из социальных сетей видеофайлы, направленные на разжигание ненависти и вражды по признаку национальности и отношения к религии.

7 декабря 2015 года в ПЦ «Мемориал» обратилась Светлана Игнатьева, мать Марка Семченко. Она рассказала, что в 2013 году Марк Семченко, живший тогда в Кропоткине, принял ислам. Поскольку в Кропоткине он никого из мусульман не знал, то общался с людьми и получал информацию он в основном в социальных сетях, где на своей странице в сети «Вконтакте» он разместил несколько роликов. Вскоре после этого к ним домой приехал наряд полиции и сотрудники ФСБ. Они провели обыск и доставили ее и Марка Семченко в ОМВД. Там Марка допросили без участия матери, несмотря на то, что то время он был несовершеннолетним – ему было 15 лет. Саму Светлану Игнатьеву тоже допрашивали, причем в довольно грубой форме. Компъютер Марка изъяли для проведения экспертизы, страницу в соцсети «Вконтакте» впоследствии заблокировали. Впрочем, Семченко ничего не инкриминировалось, оснований для возбуждения уголовного дела не было.

В 2014 г Марк Семченко уехал в г. Нальчик, где учился в медресе, затем в Исламском университете. В мае 2015 года мать переехала к нему в Нальчик.

В июне 2015 года в гости к Марку приехала девушка, проживающая в ст. Тбилисская Краснодарского края, с которой Марк познакомился через интернет. Она только что окончила 11-й класс, сбежала из дома и приехала к Марку. Вскоре они с Марком – на тот момент оба были несовершеннолетними – вступили в мусульманский брак, заключив никях в центральной мечети Нальчика. После этого она сообщила обо всем родителям. Ее отец добился, чтобы ее объявили в федеральный розыск. После этого в дом, где проживал Марк Семченко, прибыли сотрудники полиции, забрали Марка и его мусульманскую жену в ОМВД РФ в Нальчике, причем Светлану Игнатьеву в здание не пропустили и никакой информации о сыне не сообщали в течение 8 часов. Затем девушку увезли на машине с краснодарскими номерами, а Марка отпустили. Через месяц девушка снова приехала, недолгое время жила у Марка, затем приехали сотрудники полиции из Краснодарского края и из Нальчика, произвели обыск и изъяли ноутбук. Марка, его мать и его мусульманскую жену доставили в Кропоткин. Там следователь С.И. Ступаев объяснил Марку, что к нему есть вопросы по поводу материалов, размещенных на его странице «Вконтакте», хотя сама страница уже почти два года как заблокирована. Он взял у Марка подписку о невыезде, но согласился, чтобы они жили и работали в Нальчике.

Примерно тогда же, летом 2015 года, в мечети Нальчика Марк Семченко, по его словам, познакомился с Сергеем Катунцевым. Они обменялись номерами телефонов и несколько раз созванивались. Катунцев даже гостил у Марка несколько дней. В распечатках звонков, предоставленных обвинением суду, говорилось о каких-то удочках. По мнению следствия, на самом деле они договаривались о приезде Катунцева в Нальчик. Он должен был привести оружие, а Семченко найти для него съемное жилье. По дороге Катунцева задержали, подробности его задержания и уголовного дела нам неизвестны.

26 сентября 2015 года Марку исполнилось 18 лет. Из заявления М. Семченко ПЦ «Мемориал» известно, 8 октября 2015 года около 9:00 утра его вызвали к следователю С.И. Ступаеву в связи с возбужденным в отношении него уголовным делом по ч.1 ст. 282 УК РФ, якобы для проведения следственных действий. Но это был всего лишь повод - никаких следственных действий не было. Марк явился по вызову, а через некоторое время в кабинет следователя вошел оперативный сотрудник ФСБ Михаил, ранее проводивший с Марком профилактические беседы. Он сообщил молодому человеку, что необходимо проехать с ним и другим оперативным сотрудником ФСБ Егором, (который пришел чуть позже), а также забрал мобильный телефон Семченко «чтобы посмотреть».

Вместе с оперативными сотрудниками Марк вышел во двор отдела полиции в г. Кропоткине. Ему предложили сесть в микроавтобус «Газель», стоящий во дворе отдела полиции. В «Газели» ему застегнули за спиной наручники, одели мешок на голову, повалили на пол и начали бить ногами. Примерно через полтора часа его привезли в какое-то здание, предположительно в Управление ФСБ по Краснодарскому краю, и отвели в подвальное помещение. Его завели в помещение, где были 5 - 6 человек. Они подвергли Марка Семченко пыткам электрическим током. Его усадили на стул, стянули руки за спиной наручниками, на голову одели мешок, после чего воздействовали на его спину и плечи электрошокером. Во время пыток ему в руки положили какой-то металлический предмет. Кроме того, его били руками и ногами, требуя признаться в пособничестве членам НВФ и подготовке к разбою. В результате пыток у Семченко был сломан нос, повреждены почки. В первое время после этих пыток его сильно тошнило, он не мог встать из-за сильного головокружения. Но, поскольку Марк Семченко никуда не обращался с жалобами, то медицинской экспертизы не проводилось и эти повреждения не были зафиксированы.

Через некоторое время после отъезда Марка к следователю Светлана Игнатьева начала беспокоиться, что сын долго не возвращается и не звонит. Она позвонила отчиму Марка и они вместе поехали к следственному отделу. Там Светлана Игнатьева увидела садившегося в машину следователя Ступаева. Она спросила его про Марка и он сказал, что его забрали неизвестные люди. Светлана встала перед его машиной, требуя более подробного ответа и тот сказал ей, что Марка забрали сотрудники ФСБ. Светлана с мужем поехали в отдел полиции, но там все говорили, что не знают, где Марк. Они подали заявление в прокуратуру, но результатов не было. На протяжении двух дней мать Марка и его родственники ничего о нем не знали.

Примерно через 2 дня, вечером, Марка Семченко привезли в г. Горячий Ключ, ночь он провел в конвойной машине, а днем отвезли в Горячеключевский городской суд. Судья А.А. Щербакова видела, что он избит, но, тем не менее, 10 октября 2015 года вынесла постановление о привлечении его к административной ответственности по ч.1 ст. 20.1 КоАП РФ (мелкое хулиганство) с назначением наказания в виде административного ареста сроком 14,5 суток.

В ИВС Горячего Ключа Семченко чувствовал себя очень плохо. Он в устной форме жаловался на состояние здоровья, но медицинскую помощь ему не оказали. Следы побоев также зафиксированы не были, письменных жалоб М. Семченко не подавал.

В то время, как Марк Семченко находился под административным арестом, 9 октября 2015 года, рано утром в доме, где проживает Марк и его мать, был проведен обыск, в ходе которого была обнаружена граната и некая флеш-карта памяти. По словам Светланы Игнатьевой, и тот, и другой предметы были им подброшены.

В тот же день, как рассказала Светлана Игнатьева, поздно вечером Марк Семченко позвонил ей и очень коротко рассказал, что с ним случилось и что он находится в ИВС г. Горячий Ключ. Лишь на следующее утро ей официально сообщили, что Марк задержан за административное нарушение.

По окончании административного ареста в ИВС Горячего Ключа приехал следователь Ступаев и сообщил Марку, что в его доме обнаружена граната. Следователь приехал для подписания признательных показаний. По словам Марка, несмотря на то, что прошли уже две недели, он чувствовал себя плохо, хотя следов на лице уже практически не было. М.Семченко отказался признаваться в инкриминируемых ему преступлениях, он рассказал следователю, что его пытали, но письменную жалобу опять не подал.

24 октября истек срок административного ареста, и в 20:00 Марка Семченко должны были отпустить. Мать и родственники ждали его около выхода из ИВС, но он не выходил. Они обратились к дежурному, но тот сообщил, что Марк уже ушел. Светлана Игнатьева сразу же обратилась в прокуратуру г. Горчий Ключ, но время было позднее, дежурного прокурора нет, телефоны не отвечали. Она вернулась в полицию и хотела подать заявление о пропаже человека, но дежурный сказал, что они уже нашли Марка - якобы он напал на сотрудников полиции в пьяном виде и задержан. Его повторно осудили на 14 суток .

По словам самого Марка Семченко, в тот день его вывели во двор ИВС, посадили в автозак и отвезли в суд, обвинив в нарушении ч.1 ст.19.3 КоАП РФ (неповиновение законным требованиям сотрудника полиции). Та же судья Щербакова назначила ему наказание в виде административного ареста на 15 суток. И судье, и начальнику ИВС Семченко заявлял о незаконности его привлечения к административной ответственности, но они оба заявили, что все законно.

По истечении 14 суток в ИВС Горячего Ключа за Марком вновь приехали оперативные сотрудники ФСБ. Его, в наручниках и с мешком на голове, вновь отвезли в Управление ФСБ по Краснодарскому краю. Там ему предложили подписать признательные показания в пособничестве НВФ и хранении оружия. Марк отказался и решил, что сейчас его снова будут пытать. В ИВС он смог припрятать бритвенное лезвие и он попытался при его помощи вскрыть себе вены. Ему оказали медицинскую помощь. Затем к нему пришел предположительно следователь или руководитель оперативных сотрудников ФСБ и сказал, что у него нет выбора: «либо ты подписываешь признательные показания, либо мы тебя теряем».

7 ноября 2015 года в 20:00 Марка должны были освободить и родственники с адвокатом приехали его встречать. Но Марка снова не выпустили, а дежурный сообщил, что утром его увезли. Только благодаря обращению в прессу С. Игнатьевой удалось в такой поздний час обратиться в Краснодарскую прокуратуру, где дежурный прокурор принял ее заявление.

Позже Марк Сенченко рассказал адвокату Марине Дубровиной, что в тот день его привезли в Кропоткин к следователю Ступаеву и вызвали адвоката по назначению С.В. Пилосяна. Оперативные сотрудники ФСБ сказали, что они не уедут до тех пор, пока он не подпишет уже написанный ими протокол. Адвокат Пилосян также сказал, что «вариантов нет» и нужно все подписать. Кроме того, на гранате, якобы обнаруженной в квартире, где проживал Семченко, оказались следы его пота. Таким образом, в результате давления, под угрозой новых пыток и избиений он подписал протокол.

9 ноября состоялось закрытое судебное заседание, в ходе которого судья сослался на некий протокол пленума Верховного суда РФ, в котором, по его мнению, указано, что все заседания, рассматривающие преступления, предусмотренные ст. 208, должны проходить в закрытом режиме. В ходе этого заседания М. Семченко была избрана мера пресечения в виде 2,5 месяцев содержания под стражей. Ему инкриминировали совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 282 (возбуждение ненависти и вражды по признакам национальности и отношения к религии) УК РФ.

5 февраля 2016 года, практически уже по окончании предварительного следствия, ПЦ «Мемориал» заключил соглашение с адвокатом Мариной Дубровиной для защиты интересов М.Семченко. 16 марта, во время предварительного слушания в Кропоткинском суде Марк Семченко заявил о применении к нему пыток на стадии предварительного расследования и обратился в суд с просьбой принять его заявление о совершенном в отношении него преступлении и отправить его по подследственности для организации проверки по указанным фактам и привлечения к ответственности виновных лиц. Данное заявление было передано судом в военный следственный отдел Следственного Комитета РФ по Краснодарскому гарнизону, поскольку расследование проводилось в отношении сотрудников ФСБ.

            23 марта, во время первого судебного заседания по делу Семченко, адвокат Дубровина заявила ходатайство о признании недопустимыми доказательства, полученные в результате применения физического и психического насилия - в частности, речь шла о показаниях Семченко, закрепленных в протоколах допроса от 7 и 16 ноября 2015 года и о протоколе обыска, проведенного в его доме 9 октября 2015 года. В удовлетворении ходатайства было отказано, поскольку судья счел ходатайство преждевременным.

            9 июня 2016 года сторона обвинения закончила представлять доказательства. В качестве свидетелей защиты были допрошены отчим Семченко Владимир Игнатьев и его старший брат Василий Белошенко, которые присутствовали во время обыска и "обнаружения" гранаты в квартире подсудимого. По их словам, пришедшие с обыском сотрудники полиции попросили их найти понятых. Оба отправились по соседям и оставили сотрудников одних в квартире. Черный прозрачный пакет, внутри которого находился предмет, похожий на гранату, якобы нашли на полке в ванной, понятые при этом не присутствовали. Владимир и Василий утверждают, что до прихода сотрудников ФСБ этого пакета в ванной не было. Пакет перед ними и понятыми не открывали. Был допрошен и сам М. Семченко. Он рассказал, что его заставили подписать признательные показания под пытками и давлением. После представления доказательств защитой суд фактически не мог продолжать рассмотрение дела, так как проверка по заявлению Семченко о пытках не была проведена.

            24 июня 2016 года суд представил результаты проверки, проведенной военным следственным отделом СК РФ по Краснодарскому гарнизону и принятое по ее итогам постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении оперативных сотрудников ФСБ за отсутствием состава преступления.

Адвокат Марина Дубровина считает, что проведенная проверка не соответствует стандартам эффективного расследования. В рамках этой проверки так и не был допрошен сам Марк Семченко. Кроме того, в своем заявлении он сообщил, что на стадии предварительного следствия его избивали, ему сломали нос, к нему применяли пытки электрическим током. Но в рамках проверки не была назначена и проведена медицинская экспертиза перелома носа Семченко, повреждений от применения электрического тока. Не была установлена давность перелома носа Семченко, повреждений на его теле и механизм их образования. Адвокат считает, что данных обстоятельств достаточно для признания проведенной проверки неполной, а доказательств, полученных с применением пыток — недопустимыми. Она направила ходатайства в СИЗО относительно возможности либо невозможности проведения рентгена носа Семченко и консультации профильного специалиста, а также запросила копию его медицинской карточки.

27 июня 2016 года она заявила ходатайство о признании недопустимыми показаний Семченко, данных им под воздействием пыток, и об исключении протокола обыска в квартире Семченко, в результате которого была «обнаружена» граната. В удовлетворении ходатайств Дубровиной суд отказал, мотивируя свое решение тем, что нет оснований доверять показаниям подсудимого и его родственников. По его заявлениям о пытках была проведена проверка и был вынесен отказ в возбуждении уголовного дела против сотрудников ФСБ - они действовали в соответствии с законом.

            Прокурор попросил для Семченко один год лишения свободы по ч.1 ст.282, шесть лет лишения свободы и полтора года ограничения свободы по ч.5 ст.33 ч.2 ст.208, три года лишения свободы по ч.1 ст.30 ч.2 ст.162 и один год по ч.1 ст.222.1 УК РФ. Путем частичного сложения - 7 лет лишения свободы в колонии общего режима и 1 год и 6 месяцев ограничения свободы.

            Адвокат Марина Дубровина заявила, что вменяемые Семченко преступления не были подтверждены совокупностью доказательств, а единственным основанием для обвинительного приговора являются доказательства, полученные в результате применения пыток. То, что качественного и эффективного расследования по заявлению Семченко о пытках так и не проведено, не означает, что их не применяли. Никаких доказательств, полученных в соответствии с УПК РФ о намерении совершать разбойное нападение на магазин, кроме признания Семченко, данного по пытками, обвинением не представлено.

Не установлено, в чем именно выразились действия Семченко, связанные с пособничеством НВФ и приготовлением к разбою, а также не отражены общественно опасные действия, или наступившие общественно опасные последствия якобы совершенных им преступлений. Квартиру в аренду Семченко искал для проживания своей молодой семьи - в двухкомнатной квартире матери было очень тесно, поскольку, кроме него и его супруги, в ней проживали его старший брат с женой и ребенком и его мама. Вне зависимости от намерений Семченко квартира не была арендована, о ней поговорили, ее посмотрели, но ни к каким общественно опасным последствиям это не привело.

Обвинение ссылается на два телефонных разговора Семченко с Катунцевым, 1 и 2 октября 2015 года. При этом 8 октября 2015 года Семченко был задержан, а 18 лет ему исполнилось только 26 сентября. То есть из якобы преступных действий после наступления совершеннолетия в период с 27 сентября до 8 октября 2015 года обвинением представлены лишь два телефонных разговора с Катунцевым. Но ответственность за телефонные разговоры в Уголовном Кодексе РФ не предусмотрена.

Касательно обвинения в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.282 УК РФ, Семченко не является автором высказываний и текстов, озвученных в размещенных на его странице «Вконтакте» видеофайлов. На момент их публикации они не были признаны экстремистскими и не были внесены в список материалов, запрещенных к публикации. Марк Семченко был уверен, что не изъятые из сети Интернет видеофайлы можно размещать на своей странице и не обладал экспертными знаниями, чтобы установить, являются ли они экстремистскими. То, что подсудимый, будучи несовершеннолетним, использовал видеофайлы, не изъятые из сети Интернет, не признанные на тот момент экстремистскими и не включенными в перечень экстремистских материалов, размещенных на сайте Министерства юстиции, не является его виной.

Относительно обвинения в незаконном хранении взрывного устройства, адвокат М. Дубровина отметила, что Семченко рассказывал, что во время пыток ему в руки вложили, а затем забрали холодный металлический предмет. По версии адвоката, сотрудники УФСБ принесли этот предмет в жилище Семченко. Именно поэтому они пришли с обыском на следующий день после его задержания - 9 октября в 6 часов утра. Им было необходимо, чтобы пот - биологический материал, оставленный на гранате Семченко - в дальнейшем был пригоден для экспертизы. Впоследствии граната была «обнаружена» сразу в упаковке, в полиэтиленовом мешке, о чем сказали и допрошенный в судебном заседании сотрудник ФСБ, и свидетели защиты. При этом оперативные сотрудники не потрудились установить ее происхождение. Граната, отметила адвокат, изготовлена промышленным способом, имеет серийный номер, но материалы дела не содержат сведений, что следствие предпринимало попытки установить ее происхождение и должностных лиц, виновных в ее попадании в частные руки.

После вынесения обвинительного приговора адвокат Марина Дубровина подала апелляционную жалобу и надеется, что дело Семченко будет пересмотрено с учетом всех описанных выше нарушений, допущенных в отношении ее подзащитного.

Адвокат Дубровина обжаловала постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении оперативных сотрудников УФСБ по Краснодарскому краю. В жалобе она указала, что проверка была проведена неэффективно, а постановление об отказе является незаконным и необоснованным. Она по утверждению адвоката, носила формальный характер и не соответствовала принципу тщательности. В рамках проверки не была назначена и проведена медицинская экспертиза  перелома носа М. Семченко, а также повреждений от применения электрического тока во время его задержания 8 октября 2015 года. Не была установлена давность перелома носа и повреждений на его теле, а также механизм их образования. Как сказано в жалобе, во время проведения доследственной проверки пострадавший от применения пыток и недозволенных методов ведения следствия Семченко не был допрошен следователем.