Апелляционный суд оставил в силе приговор четырём жителям Буйнакска, обвинённым по террористическим статьям

Апелляционный военный суд в подмосковной Власихе оставил в силе обвинительный приговор жителям дагестанского города Буйнакск Самату Татарханову, Даниялу Загирову (оба — 1999 г.р.), Рамазану Закарьяеву и Али Рамазанову (оба — 2000 г.р.). 8 июня 2020 года Ростовский окружной суд признал их виновными в создании террористического сообщества, создании незаконного вооружённого формирования и участии в нём, участии в террористической организации, незаконном обороте оружия и боеприпасов (ч.1 ст.205.4, ст. 205.3, ч.1 ст.208, ч.2 ст.205.5, ч.3 ст. 222.1 УК), а Загирова — ещё и в публичных призывах к экстремизму и участии в террористическом сообществе (ч.2 ст.280 и ч.2 ст.205.4 УК), и приговорил к срокам от 7 до 16 лет лишения свободы. Молодые люди себя виновными не признали и заявили, что оговорили себя под пытками. По их словам, после задержания силовики пытали их током, вывезли в лес и под дулами автоматов заставили на камеру прочитать присягу лидеру запрещённой в России террористической организации «Исламское государство» (ИГ).

Адвокат Арсен Шабанов просил отменить приговор, так считал его необоснованным, незаконным, несправедливым, по следующим основаниям:

• В суде молодые люди отвергли все обвинения и заявили, что на предварительном следствии их вынудили оговорить себя. Они рассказали, что с 18 по 20 октября 2018 года в Буйнакском районе Дагестана и Махачкале силовики похитили их, пытали, сфальсифицировали против них доказательства, 20 октября заставили взять в руки оружие и произнести на видео присягу лидеру ИГ. Эти показания осуждённых подробны, не противоречат друг другу даже в деталях, что указывает на их правдивость.
• Заявление молодых людей, что сотрудники силовых структур похитили их 18 октября, за два дня до официального задержания, подтверждаются документами — запросами от сотрудников УФСБ России по Дагестану в информационный центр МВД, избирательную комиссию Дагестана, психоневрологический и наркологический диспансеры, составленными 19 октября — за день до того, как силовики якобы впервые обнаружили обвиняемых в лесу и заподозрили их в совершении тяжких преступлений. Это с очевидностью доказывает, что сотрудники ФСБ заранее готовились к фальсификации доказательств по делу. Получается ещё, что допрошенные в суде в качестве засекреченных свидетелей сотрудники УФСБ «Хирамагомедов» и «Магомедов» дали ложные показания. Они заявили, что до 20 октября у них не было никакой оперативной информации о противоправных действиях молодых людей.
• Допрошенный в суде свидетель обвинения Эльдар Магомедов, на тот период заместитель начальника буйнакского отделения ЦПЭ, утверждает, что до 20 октября у них не было никакой информации о подсудимых. То же самое сообщили и другие допрошенные в суде сотрудники буйнакской полиции. Эти показания опровергаются исследованными в суде по просьбе защиты выписками из интегрированного банка данных МВД на Закарьяева, Загирова и Татарханова. Из этих данных следует, что именно 18 октября все трое были поставлены на профилактический учёт по категории «экстремист» в отделе полиции Буйнакска. Не может быть простым совпадением, что подсудимые были поставлены на учёт именно в тот день, начиная с которого они начали пропадать. Вполне очевидно, что в тот день началась фальсификация обвинения и для неё готовилась база «доказательств».
• Согласно психолого-лингвистическому исследованию видеозаписи присяги террористам, которую предоставила защита, «имеются признаки психологического давления, принуждения, внушения в отношении изображённых лиц, что свидетельствует о недобровольности их высказываний и поведения». Суд при вынесения приговора, в нарушение принципа равенства сторон, не принял во внимание это заключение специалистов.
• Показания допрошенных в суде свидетелей полностью опровергли версию следствия, что Закарьяев, Татарханов и Рамазанов прошли обучение в лагере террористов. Обвинение также не предоставило никаких доказательств, что Загиров публично призывал к осуществлению экстремистской деятельности в целях воздействия на сознание и волю людей.
• Засекреченный свидетель обвинения «Геннадий Падалка», который дал показания против подсудимых и утверждал, что они давние знакомые, не смог их опознать в суде. 
• Суд незаконно возложил бремя доказывания невиновности на подсудимых и указал в приговоре, что приведённые защитой доказательства не опровергают вину подсудимых. Это нарушает принцип презумпции невиновности.
• Суд неправомерно сослался в приговоре на протоколы допросов на предварительном следствии свидетелей Меджида Магомедова и Исы Рамазанова — родного брата Али Рамазанова. Оба они заявили в суде, что не давали указанных в протоколах показаний. Меджид сказал, что «не понимает? откуда его подписи оказались на протоколах, возможно их подделали». По словам Исы, он подписал их под угрозами. Более того, следователь солгал ему, что у него нет права отказаться от дачи показаний.
• Суд нарушил правила о раздельном доказывании нескольких преступлений. Из приговора непонятно, какие конкретно доказательства подтверждают совершение подсудимыми отдельных преступлений и какого именно из четырёх они касаются. Не указано, как в обвинении, так и в приговоре, какие именно интернет-сайты, социальные сети просматривали обвиняемые с целью совершения преступлений, какие именно видеоролики, литературу, графические изображения-схемы, инструкции и пособия изучали, не понятно, к какой именно экстремистской деятельности призывали публикации на странице Загирова «Anton Durkov» в «Вконтакте».
• Суд немотивированно отказал в удовлетворении ходатайств защиты: об истребовании биллинг-детализации телефонного номера, которым пользовался Татарханов до его задержания (эти сведения могли подтвердить показания Татарханова, что 19 октября он находился у силовиков); о проведении дополнительной психолого-лингвистической экспертизы видеозаписи присяги. (На предварительном следствии такую экспертизу провели, но на суде защита предоставила заключение специалистов. Согласной первой, принуждения не было, согласно второй — было, — прим. ред.).
• Суд неправомерно пришёл к выводу, что все обвиняемые с 19 октября 2018 года принимали участие в деятельности ИГ, дав присягу её лидеру. Юридически простое произнесение присяги на верность кому-либо не влечёт никаких правовых последствий. Если говорить о преступном сговоре, то он возможен только в двустороннем порядке.
• Суд вынес обвинительный приговор, не дожидаясь решения следствия по заявлению подсудимых о неправомерных действиях силовиков в их отношении, а это противоречит закону. 
• Протоколы осмотров мобильных телефонов осуждённых являются неприемлемыми доказательствами. В них следователь попытался заменить собой специалистов. В одном из них он указал, что обнаружил в памяти телефона материалы, которые, по его мнению, описывают, как изготовить взрывчатку. В других протоколах он указывает, что видеозапись присяги заснята именно на телефон Татарханова, и изображены на ней обвиняемые. Таким образом, он заменил собой трёх специалистов — взрывотехника и специалистов в областях компьютерно-технического и портретного исследований.
• Верховный Суд России неоднократно указывал, что «неустановление мотива и цели совершения преступления исключает постановление обвинительного приговора уже только по этим основаниям». Ростовский окружной суд не указал действовали ли осужденные умышленно, какой у них был мотив и к каким последствиям привели их деяния. 

Прокурор просил оставить приговор без изменений и в качестве довода зачитал текст обвинительного заключения.