ПЦ «Мемориал» ликвидирован: решение вступило в силу

На последнем заседании в Первом апелляционном суде в защиту нашей позиции о незаконности ликвидации выступили юристы и адвокаты, а также председатель Совета ПЦ Александр Черкасов.

Юрист Григорий Вайпан: «После 24 февраля очень тяжело выступать в суде и всерьёз обсуждать немаркировки. Это будет неуважением к гибели людей, которых ПЦ “Мемориал” защищал все эти годы. Мы поддерживаем апелляционную жалобу, но не считаем возможным давать объяснения о “немаркировках”».

Его поддержали Михаил Бирюков и Мария Эйсмонт. 

Александр Черкасов: «Господа прокуроры ещё на первом заседании вышли за пределы той незначительной формальной причины, и стали говорить о международной деятельности ПЦ, такой как информирование о наблюдении в референдуме 2014 года. То есть, иностранным агентом мы стали из-за критики власти.

ПЦ «Мемориал» работал с 2014 года на востоке Украины. Суть нашей деятельности уже в первой инстанции затронула прокуратура. Сейчас это вопрос ключевой».

Прокуратура напомнила, что считает нарушение правил маркировки реальной и существенной общественной опасностью и грубым нарушением закона, так как это нарушает право на общественный контроль и право на получение политической информации. Ликвидация соразмерна. Организация демонстрирует устойчивое пренебрежение к закону, ведёт деятельность непублично.

В прениях Григорий Вайпан напомнил о расследовании зачистки в селе Новые Алды: «Это дело не о маркировке и даже не об НКО-иноагентах. Это дело о том, должна ли продолжить существование старейшая российская НКО, помогавшая людям. Прокуратура, кажется, понимает нашу деятельность неправильно. 

ПЦ “Мемориал”  занимается самыми тяжкими случаями нарушений прав человека. Соразмерна ли ликвидация организации по техническим нарушениям? Суд первой инстанции перевернул всё с ног на голову: будто «Мемориал» должен доказывать своё право на существование.

Кто будет помогать тем людям, которым помогал ПЦ? “Мемориал” публиковал доклады о нарушениях прав человека на Северном Кавказе. Эти права нарушало российское государство. Например, доклад о зачистке в селе Новые Алды — 46 жителей, сожжённых, с разорванными ртами, из которых доставали коронки. Больше всего меня впечатлила история с застреленной 72-летней жительницей — после ранения был контрольный выстрел.

Напомню, что в обвинении сказано о нарушении “Мемориалом” прав неопределённого круга лиц. Риторический вопрос: не тех ли 46 жителей села Новые Алды?»

Михаил Бирюков напомнил, что все нарушенные  международные законы перечислены в апелляции, это может показаться наивным при официальном курсе страны на деевропеизацию, но денонсации этих законов не произошло и Россия всё ещё в ООН.

Адвокат Мария Эйсмонт: «Слов нет от того ужаса, который мы все переживаем. К тому же слова настолько дискредитированы, что потеряли свой первоначальный смысл. Я совру, если скажу, что есть какая-то надежда на НЕ ликвидацию. Показательно, что ликвидация старейшей правозащитной организации происходит одновременно с теми событиями, которые закон запрещает называть войной.

Неудивительно, что нам не дали представить свидетелей, тех, кому мы помогли.  Этот морок, безусловно, развеется. Придёт время покаяния, и когда оплачут всех убитых, спросят: а как же так вышло? Почему никто не предупреждал? Но “Мемориал” предупреждал все эти 30 лет.

Уничтожение “Мемориала” символично, чудовищно и не зря было перед самым началом, того, что сейчас происходит».

Александр Черкасов: «Это последнее заседание в серии судов по нашим организациям. Нас нельзя ликвидировать, но нас, конечно, ликвидируют. 

Есть ли за что нас упрекать? Да. Мы недоработали, не смогли объяснить соотечественникам, что борьба за права и свободы — это ежедневный процесс. Что стремление к «величию» может привести только к унылым скрепам.

“Мемориал” 30 лет занимался борьбой с безнаказанностью за военные преступления, преступления против человечности. Была цепь организованной безнаказанности. 

Наверно все видели, как люди в камуфляже в Сирии отрезали людям головы, “Мемориал” исчерпал все инстанции России. Это очевидное преступление так и осталось безнаказанным.

Обидно осознавать, что мы тратим десятки лет жизни, крутясь в этих невыученных уроках истории, кровавых уроках».