Чечня: пытки в ОРБ-2

Двое арестованных жителей станицы Ассиновской Сунженского района Чеченской Республики заявляют, что их пытали в Оперативно-розыскной части-2 Оперативно-розыскного бюро при при ГУ МВД РВ по СКФО (ОРБ-2). Сотрудники силовых структур требовали, чтобы они признались в пособничестве членам НВФ.

В настоящее время Имран Карсамов, 1991 г.р., и Юнус Мадаев, 1994 г.р., находятся в следственном изоляторе № 1 Грозного. Их подозревают в пособничестве НВФ: по версии следствия, они два года назад передавали боевикам продукты питания.

На рассвете 3 марта 2014 года неизвестные сотрудники правоохранительных органов увезли обоих молодых людей из их домов. В тот день из Ассиновской забрали еще как минимум двоих знакомых Карсамова и Мадаева – Адама Мачукаева и Беслана Мовсарова. Все они были доставлены в ОРБ-2, где их избивали и пытали. Карсамова и Мадаева заставили дать «признательные показания». Затем у следователя ОВД Ачхой-Мартановского района они снова подписали протоколы допросов, в которых «сознавались» в инкриминируемых им преступлениях.

В РОВД Карсамов и Мадаев в первый и последний раз видели своих адвокатов по назначению. После того, как молодые люди устно пожаловались защитникам и следователю на пытки, их отправили в больницу. Однако там следы пыток не зафиксировали. Между тем, члены Общественной наблюдательно комиссии ЧР (ОНК), позднее посетившие Карсамова и Мадаева в СИЗО, зафиксировали у них ожоги от пыток электрическим током.

Родственники задержанных заключили соглашение с другими адвокатами, которые 6 и 7 марта встретились с подзащитными. После этого молодые люди отказались от данных под пытками признательных показаний.

Родственники Карсамова и Мадаева считают, что попытка сфальсифицировать против молодых людей уголовное дело – это продолжение фальсификации дела против других членов этих семей. В сентябре 2013 года Верховный суд ЧР вынес обвинительный приговор троим жителям Ассиновской – Кемрану Карсамову, Махмуду Мадаеву и Юсупу Эктумаеву. Они были признаны виновными в участии в НВФ, незаконном приобретении и хранении взрывных устройств и посягательстве на жизнь сотрудников МВД. Их приговорили к лишению свободы на сроки от 7 до 9,5 лет. Обвинительное заключение строилось, главным образом, на признательных показаниях обвиняемых против себя и друг против друга. По словам Карсамова, Мадаева и Эктумаева, «признались» они под пытками, сразу после задержания, адвокат при этом не присутствовал. Судебно-медицинская экспертиза зафиксировала на телах обвиняемых рубцы, которые могли появиться только в результате пыток. Единственный свидетель обвинения, не являющийся сотрудником МВД (он находится в местах лишения свободы), в ходе телеконференции в суде отказался от показаний, которые дал во время предварительного
следствия. Тем не менее, суд вынес обвинительный приговор, а апелляционная инстанция оставила его в силе («Чечня: обвинение троих мужчин построено на показаниях, данных, по их словам, под пытками», «Чечня: обвиняемых во взрыве избивали, требуя признательные показания»).

Теперь чеченские «правоохранители» взялись за следующих членов этих семей.

***
В своих заявлениях в ПЦ «Мемориал» родственники Имрана Карсамова и Юнуса Мадаева сообщили, что 3 марта 2014 года силовики ворвались в дома их семей в Ассиновской. Они буквально подняли с постелей Имрана и Юнуса и увезли в неизвестном направлении, не разрешив им даже одеться.

Родные пытались их найти: обращались в ОВД Сунженского района, писали заявления в следственные органы. В Ачхой-Мартановском межрайонном следственном отделе СУ СК РФ по ЧР им сообщили, что Карсамов и Мадаев находятся в ОРБ-2. Родные в тот же день поехали туда. Там им сообщили, что молодые люди действительно находятся у них и после допроса их привезут в ОВД Сунженского района. Однако туда задержанных так и не доставили.

Пока родственники искали Карсамова и Мадаева, их избивали и пытали в ОРБ-2. Об этом стало известно 13 марта, когда члены ОНК посетили СИЗО-1, куда молодых людей к тому времени перевели. Они подробно рассказали членам ОНК, как их задерживали и пытали, вынуждали «признаться» в преступлении, которого они не совершали.

По словам Юнуса Мадаева, 3 марта, примерно в 4:00, в дом к нему ворвались около 15 вооруженных людей в камуфляжной форме. Ничего не объясняя, они избили его, а затем вывели на улицу и посадили в «Газель» с тонированными окнами. Машина тронулась. Юнуса положили на пол, на голову надели пакет. Он спросил, за что его забирают. Вооруженные люди ответили, что он сам знает причину. Но Юнус не понимал, о чем идет речь.

Примерно через час автомобиль остановился. Силовики сказали Мадаеву, что его привезли в «РУБОП» (по-видимому, это было ОРБ-2). Юнуса с пакетом на голове провели на третий или четвертый этаж (точно он сказать не может). Пока поднимались по лестнице, силовики требовали, чтобы он шел быстрее, в качестве «аргумента» использовали разряды из электрошокера.

В кабинете, куда завели Юнуса, силовики сразу же принялись его избивать по грудной клетке и животу. Они требовали, чтобы он «рассказывал». Мадаев не мог понять, что именно он должен рассказать. На каждый его вопрос силовики отвечали новыми побоями. Затем, по словам Юнуса, на указательные и средние пальцы его рук надели провода и стали пытать током, чередуя с избиениями. Судя по звуку, который регулярно слышал Юнус, кто-то в кабинете крутил ручку какого-то прибора, после чего следовал удар током. При этом его постоянно обливали водой.

Пытки продолжались много часов. Люди, допрашивавшие и пытавшие его, сменяли друг друга. Не добившись нужных им показаний, силовики наконец объяснили, что хотят от него услышать. Юнус Мадаев должен был «признаться», что в феврале 2012 года вместе с односельчанами - Махмудом Мадаевым, Имраном и Кемраном Карсамовыми, Юсупом Эктумаевым, Адамом Мачукаевым и др. - ходил за черемшой в лес у селения Бамут (в материалах уголовного дела в отношении Кемрана Карсамова, Махмуда Мадаева и Юсупа Эктумаева фигурировал эпизод их случайной встречи в лесу с членами НВФ, который и стал поводом для их задержания и обвинения в терроризме). Силовики на допросе назвали и другие имена, которые Юнус не запомнил. Они потребовали сказать, что в лесу Юнус Мадаев и его односельчане встретили членов НВФ, вступили с ними в сговор и отдали им свою еду, а через два дня Юнус вновь пошел в лес передать боевикам продукты, которые купил для них.

По словам Юнуса Мадаева, во время пыток в кабинет завели молодого человека, голос которого был ему знаком. Тот произнес: «Его там не было». После этого Мадаев услышал глухой удар, крик и снова вопрос: «Был он там?». Молодой человек произнес: «Да», – заплакал и, уходя, попросил прощения у Юнуса.

Под пытками Юнус все же признался в том, что от него требовали.

Позже Мадаев рассказал адвокату, что в феврале 2012 года его односельчане, которых упоминали силовики, действительно ходили в лес за черемшой, но его с ними не было. В то время он работал на частных стройках, чему есть свидетели, готовые это подтвердить.

Во время допросов и пыток Юнус неоднократно слышал из соседнего кабинета крики своего односельчанина Имрана Карсамова. Очевидно, того также пытали и избивали.

По словам Юнуса, после того, как он согласился подписать признательные показания, его били уже не так сильно. Сотрудники продолжали допрашивать, Юнус «признавался» во всем. Они требовали стройного и непротиворечивого изложения «событий». Если он допускал при повторе ошибку, его снова били.

Примерно в четыре часа дня 3 марта с его головы сняли пакет и завели в соседний кабинет. Там он увидел Имрана Карсамова – он сидел на стуле, привязанный к нему скотчем. На голове Карсамова был пакет, закрывающий глаза и нос. Он был также зафиксирован клейкой лентой.

Карсамова освободили и вывели в коридор, а на его место усадили Юнуса. Силовик в камуфляжной форме и маске называл незнакомые ему имена и спрашивал, знает ли он их.

Юнус снова услышал, как за стеной избивают Имрана. Затем в кабинет зашел сотрудник с видеокамерой. Юнуса заставили сказать на камеру, что у него нет претензий к сотрудникам, на него не оказывали давления, показания он давал добровольно. Затем его заставили подписать какие-то документы, в том числе протокол допроса.

После этого Мадаева вывели во двор, где стояло много машин. Он увидел, что в здании, где его пытали, четыре этажа. Ранее он видел из окна кабинета расположенный поблизости Дом печати. Это подтверждает, что он находился именно в ОРБ-2.

Другой задержанный, Имран Карсамов, также был опрошен членами ОНК при посещении СИЗО-1.

Он рассказал, что рано утром 3 марта в его дом ворвались десять вооруженных сотрудников неизвестной силовой структуры. Они схватили Имрана и затолкали в одну из своих машин. Через час приехали в незнакомое ему место и завели его в четырехэтажное здание. Провели наверх (на какой этаж, Имран не помнит). На голову ему надели пакет, который обмотали скотчем. Карсамову приказали «рассказывать», но что именно – он не понимал. Затем его начали избивать и пытать током (провода присоединили к пальцам рук и мизинцам ног). Применяли также электрошокер. Били
преимущественно по голове в область ушей.

Затем в кабинет завели какого-то человека, судя по голосу – молодого, и потребовали от него рассказать, что ему известно. Тот заявил, что младший брат Имрана, Кемран Карсамов, купил продукты питания для членов НВФ, а Имран им их передал.

Имран сказал, что этого не было. Тогда его снова начали бить по голове. По словам Имрана, пытки продолжались примерно до четырех часов дня, но силовикам не удалось добиться от него признаний в пособничестве членам НВФ. После этого у него с головы сняли пакет, его отвели в другой кабинет. Туда завели его односельчанина Адама Мачукаева. Тот сказал Имрану, что сопротивляться бесполезно. После этого Имран согласился подписать все, что от него потребуют.
Карсамова заставили «признаться» в том же, в чем «признался» Юнус Мадаев. Эти показания были записаны на видеокамеру. Его заставили также сказать, что он не имеет претензий к сотрудникам, которые его допрашивали.

Около 18:00 часов Имрана и Юнуса вывели из здания, посадили в «Газель», где уже находился Адам Мачукаев, и привезли в ОВД Ачхой-Мартановского района в сопровождении сотрудников, которые их ранее пытали. Задержанных развели по разным кабинетам. От них потребовали повторить те «признания», которые они сделали до этого.

Юнус Мадаев от шока и бессилия ничего не помнил. Тогда ему зачитали показания, которые он подписал. Он попытался объяснить, что ничего этого не делал. Один из оперативников ударил его по лицу и потребовал принести электорошокер. Мадаев больше не стал пререкаться и снова все подтвердил.

Затем в тот же кабинет завели еще одного жителя Ассиновской, Беслана Мовсарова, 1989 г.р. Как оказалось, его также задержали 3 марта. При Юнусе силовики стали избивать Мовсарова и пытать его током. Минут через 15 Юнуса вывели из кабинета, а завели туда Адама Мачукаева. Криков Юнус больше не слышал.

Мадаева отвели к оперативнику, он опять подтвердил все «признания», и лишь после этого его привели к следователю. В кабинете также сидел пожилой мужчина, который представился адвокатом Юнуса. Это была его первая встреча с защитником. Адвокат зачитал ему права, Юнус подписал какие-то документы, включая протокол о своем задержании на 48 часов. Мадаев заявил следователю и адвокату, что его пытали и заставили подписать признательные показания. Его повезли в Ачхой-Мартановскую районную больницу, но побои не зафиксировали. Как он утверждает, гематомы у него
проявились позже, но ко времени разговора с членами ОНК следов от пыток уже не оставалось, кроме ожогов от электрошокера.

Имрана Карсамова также привели к следователю, представившемуся как Мамед. Здесь же присутствовал адвокат по имени Юнади. В их присутствии Имран подписал признательные показания, которые дал под пытками. Ему удалось в показаниях отметить, что Кемрана Карсамова с ними в лесу не было. Он рассказал адвокату и следователю, что его пытали.
После часа ночи Имрана привезли в Ачхой-Мартановскую больницу, но побои не зафиксировали. Врачи измерили ему давление, ни о чем не спросили, а он не сообщил об избиениях и пытках.

Примерно в три часа ночи 4 марта всех задержанных поместили в ИВС при ОВД Урус-Мартановского района.
7 марта во время встречи с адвокатом, с которым родители заключили соглашение, Юнус отказался от своих прежних показаний и дал новые, в которых опроверг свою причастность к преступлениям.

Родственники Имрана Карсамова также заключили договор с адвокатом. На встрече с ним Карсамов также отказался от «признательных показаний». Он сообщил, что вместе с односельчанами в феврале 2012 года действительно ходил в лес за черемшой, но Юнуса Мадаева и Кемрана Карсамова с ними не было. В лесу они наткнулась на семь-восемь вооруженных членов НВФ. Между ними завязалась беседа. Среди членов НВФ были жители Ассиновской. Боевики расспросили о своих родных, о ситуации в станице, попросили оставить им продукты. Молодые люди побоялись им отказать и
поделились тем, что у них было. На этом они разошлись. Больше продуктов боевикам он никогда не передавал.

Сейчас Имран Карсамов и Юнус Мадаев содержатся в СИЗО-1 г. Грозный.

На пальцах рук и на мизинце правой ноги Карсамова члены ОНК заметили характерные рубцы от проводов, по которым пускали ток; на правой ноге, чуть ниже колена, - следы от лопнувших капилляров; множество мелких ранок, возможно от сильного напряжения электричества. Имран сообщил, что его сильно били по голове, после чего у него ухудшился слух, жаловался на шум в левом ухе. Членам ОНК приходилось задавать ему вопросы очень громко.

Юнус Мадаев показал членам ОНК характерные ожоги на правом бедре.