Максим Панфилов: «Передайте маме, что я ее люблю»

Бывают истории, к которым невозможно относиться с «холодным носом». История 30-летнего Максима Панфилова, которого следователь СК по особо важным делам капитан юстиции Уранов привез из Астрахани, чтобы в срочном порядке допросить и доставить в суд за участие в митинге 6 мая 2012 года на Болотной площади в Москве, — из их числа.

8 апреля Басманный суд Москвы арестовал Панфилова на два месяца, хотя адвокаты просили отправить его под домашний арест с учетом его заболевания (у Максима редкая болезнь — синдром Туретта, из-за которой он в последние годы не мог работать и жил на иждивении родителей).

Сейчас Максим в ИВС на Петровке. Эта небольшая внутренняя тюрьма ГУВД Москвы — этакий перевалочный пункт для арестованных перед тем, как их распределяют по московским СИЗО. Чуть ли не все арестованные «болотники» прошли через этот ИВС.

Спрашиваю Максима, надевали ли на него в самолете наручники, когда везли из Астрахани в Москву.

— Нет.

— Когда вы впервые увидели адвоката?

— В кабинете следователя я оказался в 13 часов. А адвокат появился только вечером, часов в шесть, а то и позже (речь идет об адвокате по назначению. Первые допросы и очная ставка с потерпевшим проходили без адвоката. — Открытая Россия). Сначала я был свидетелем, а позже стал обвиняемым. Позвонить маме тоже смог только вечером.

— Обыск и задержание были для вас неожиданными?

— Да, конечно, я в шоке. Я уже давно ни на митинги, ни на протестные акции не хожу. Я уже забыл об этом (6 мая 2012 года Максим был задержан на Болотной площади. Тогда суд оштрафовал его на 1 тысячу рублей. — Открытая Россия).

— Вы следили за расследованием «Болотного дела»?

— До лета 2013 года я этим интересовался, знал, что около десяти человек осудили. Потом перестал этим интересоваться. Отошел от всего этого.

— Какая у вас профессия?

— Я учился на пекаря-кондитера. Работал, когда мне было 19-20 лет. Сейчас не работаю.

— Вы блоги пишете, политикой занимаетесь?

— У меня даже аккаунта нет — ни в фейсбуке, ни в твиттере. Я в компьютерные игры играю, музыку слушаю, книги читаю.

— Что забрали у вас на обыске?

— Они забрали водолазку красного цвета, в которой я был 6 мая на Болотной; она была порвана, и мне сделали заплатку. Ту куртку, в которой я тогда был, мы давно выбросили.

— Почему вас именно сейчас арестовали, как вы думаете?

— Не знаю. Почему ждали почти четыре года? Может, хотят перед выборами всех переловить?

— Что передать маме?

— Скажите ей, что я ее люблю. Что я еще могу ей передать?

С Максимом трудно говорить. Видно, что он очень волнуется. Он размахивает руками, кажется, что он сердится. Но как мне рассказала его мама Марина, это проявление синдрома Туретта, который выражается в разного рода тиках. Этого диагноза, который Максиму поставили невропатологи, оказалось недостаточно, чтобы назначить ему инвалидность. Марина говорит, что Максим — улыбчивый и добродушный мальчик, он становится таким напряженным, когда старается сдерживать свои «тики».

Похоже, теперь Максима будут лечить в тюрьме. Хотя тюрьма — совершенно не подходящее для него место.

Московские СИЗО, которые сейчас переполнены более, чем на 50-60%, где заключенные спят по очереди и некоторые, не выдерживая тесноты, режут себе вены, — это испытание для здорового человека. Но для человека, страдающего неврологическим заболеванием, это настоящая пытка.

Почему следователь Уранов решил привлечь к делу именно Максима Панфилова? Неужели судья Левашова, которая санкционировала его арест, не видела, что Максиму Панфилову не место в тюрьме?

На заседании суда, где решался вопрос о мере пресечения, следователь говорил, что обвиняемый сорвал шлем с полицейского Филиппова и причинил ему физическую боль. Филиппов, кстати, уже был потерпевшим в эпизоде «болотного дела», за который осудили Ярослава Белоусова: по версии следствия и суда, Белоусов бросил в Филиппова лимон.

Максим Панфилов не отрицает, что был на Болотной 6 мая 2012 года, но не согласен с квалификацией его действий: насилия к полицейскому он не применял. Адвокаты Сергей Панченко и Мария Куракина (с которыми заключила соглашение мама Максима и которых следователь не пускал на допросы) просили суд отложить заседание, чтобы они смогли представить необходимые справки о его болезни и документы на жилье в Москве. Суд защите в этом отказал.

Следователь был предсказуемо за арест: «Заболевание Панфилова не входит в список заболеваний, препятствующих содержанию под стражей», а оказавшись на свободе, он сможет «продолжить преступную деятельность, скрыться от следствия и суда и препятствовать предварительному следствию, тем более что не все участники массовых беспорядков задержаны».

Следствие по делу о массовых беспорядках продлено до сентября 2016 года. Это не означает, что его не продлят и дальше.

Это совсем не означает, что Максим Панфилов станет последним, 36-м фигурантом этого дела.

И это вполне означает, что каждый из тех, кто вышел 6 мая 2012 года на Болотную площадь, может нежданно-негаданно, так же, как и Максим Панфилов, оказаться обвиняемым по этому «резиновому» делу.

Источник: «Открытая Россия»