Правозащитники назвали отказ от "мягкой силы" причиной нестабильности на Северном Кавказе
На Северном Кавказе произошел почти полный возврат к методам "государственного террора" и отказ от методов "мягкой силы", которые применялись в 2009-2012 годах, заявили в ходе презентации авторы доклада Правозащитного центра "Мемориал" о государственных методах борьбы с терроризмом на Северном Кавказе в период с 2014 года.
Как писал "Кавказский узел", презентация доклада ПЦ "Мемориал" о государственных методах борьбы с терроризмом на Северном Кавказе в период с 2014 года по настоящее время состоялась 7 июня в Москве. Доклад опубликован на сайте Правозащитного центра. Силовые методы борьбы с терроризмом, которых придерживаются власти на Северном Кавказе, приводят к массовым нарушениям закона и прав человека, тем самым провоцируя дальнейший рост террористической активности в регионе, говорится в докладе.
Черкасов: власти вернулись возврат к методам "государственного террора" на Северном Кавказе
В настоящее время на Северном Кавказе произошел почти полный возврат к методам "государственного террора" и отказ от методов "мягкой силы", которые применялись в некоторых республиках в период с 2009 по 2012 годы, заявил в ходе презентации председатель Совета ПЦ "Мемориал" Александр Черкасов.
Правозащитник отметил, что в Ингушетии, а затем и в Дагестане в 2009-2012 годах как альтернативный метод борьбы с подпольем стал применяться так называемый "новый курс", который подразумевал диалог с разными слоями общества, взаимодействие с правозащитниками, соблюдение законности в ходе контртеррористических операций, возвращение к мирной жизни боевиков, готовых сложить оружие, содействие диалогу между последователями разных направлений в исламе.
"Единственная северокавказская республика, где по-прежнему действуют элементы "нового курса", где продолжает действовать комиссия по адаптации боевиков, – Ингушетия. Причем эта республика в 2008 – 2009 годах была самой горячей точкой Северного Кавказа. Сейчас же там почти в 120 раз сократилась активность подполья, и теперь Ингушетия является самой спокойной республикой на Северном Кавказе", – заявил Александр Черкасов.
Анализируя опубликованные в докладе правозащитников графики, Черкасов добавил, что, согласно статистическим данным, с 2012 года продолжилось снижение активности вооруженного подполья. К 2016 активность боевиков снизилась настолько, что случаи гибели и ранения силовиков стали буквально единичными, при этом наиболее активным все эти годы было дагестанское подполье, однако и оно значительно ослаблено, констатировал Черкасов.
Он назвал это результатом активной работы российских силовых структур, а также начала событий на Ближнем Востоке в 2012 году.
"Начался сильный отток заметной части людей, могущих составить мобилизационную базу подполья, с Северного Кавказа на Ближний Восток. Это в решающей степени способствовало снижению активности подполья на Северном Кавказе", – рассказал правозащитник.
При этом, по его мнению, применяя методы "жесткой силы" в Дагестане, силовики вновь создают базу недовольных, которые могут быть использованы новыми организаторами групп боевиков.
"Ещё одна тенденция последних лет – в прошлом году, можно сказать, прекратил свое существование "Имарат Кавказ" (запрещенная решением суда в России террористическая организация – прим. "Кавказского узла") – террористическое образование, с которым боролись российские власти много лет. При этом попрание прав человека сотрудниками силовых ведомств, ведущих борьбу с терроризмом, неизбежно воспроизводит базу поддержки подполья и позволит укрепиться появившимся на Северном Кавказе структурам запрещенного в России ИГИЛ (запрещенная решением суда в России террористическая организация – прим. "Кавказского узла")", – заключил Черкасов.
Орлов: главными проблемами Дагестана стали закрытие мечетей и полицейский профучет
Руководитель программы "Горячие точки" ПЦ "Мемориал" Олег Орлов подробно остановился на фактах нарушений прав человека в Дагестане, приведя в примеры задержания религиозных деятелей, КТО в поселке Временный Унцукульского района, а также практику постановки на профилактический учет представителей салафитской общины.
"Так называемый "профилактический учет", на который поставлены уже тысячи людей, грубо нарушает конституционные права граждан", – констатировал Орлов.
По его словам, многие совершенно случайно узнают о том, что состоят на профучете, будучи остановленными на постах ГИБДД или приглашенными для сдачи крови на ДНК в отдел полиции. Чаще всего, по словам правозащитника, на учет ставят прихожан салафитских мечетей, а также лиц, выступающих с резкой критикой действий силовиков.
При этом попытки добиться снятия с учета граждан черед суд, пока оказываются безуспешными.
"В суд не предоставляют материалы о том, на основании каких нормативно-правовых документов человек поставлен на так называемый профучет. Все это скрывается", – пояснил Олег Орлов.
Правозащитник отметил, что давление на членов салафитских общин также включает в себя закрытие мечетей. Олег Орлов привел в пример попытку закрытия силовиками мечети "Северная" в Хасавюрте. 1 февраля 2016 года салафитская община республики устроила протестное шествие к зданию городской администрации Хасавюрта.
По словам Орлова, после переговоров с властями города мечеть удалось отстоять, однако уже через некоторое время был арестован имам мечети "Восточная" Магомеднаби Магомедов, который считался одним из организаторов протестного шествия.
"Против имама хасавюртовской мечети "Восточная" Магомеднаби Магомедова, который публично выступал против насилия, против ухода молодых мусульман в "лес" или их отъезда на Ближний Восток, было сфабриковано дело", – рассказал Орлов.
По мнению Олега Орлова, инициаторы "политики жесткой силы искренне полагают, что давление на салафитскую общину, выражающееся в закрытии или попытках закрыть мечети, фальсификации уголовных дел, массовых незаконных задержаниях, похищениях людей, будет способствовать укреплению стабильности в республике, но они ошибаются".
"Политика, тотального подавления религиозного инакомыслия, отказ власти от курса на использование "мягкой силы", ставка на методы государственного террора в деле борьбы с вооруженным подпольем создают значительную группу недовольных и обиженных властью", – заключил правозащитник.
Ганнушкина: Чечня представляет собой "государство в государстве"
Несмотря на транслируемую по телевидению картинку о стабильности в Чечне, в реальности все обстоит по-другому, заявила член совета правозащитного центра "Меморила", председатель комитета "Гражданское содействие" Светлана Ганнушкина.
По ее мнению, в Чечне в ходе многолетней борьбы с сепаратистами, а потом с террористическим подпольем с помощью методов государственного террора было построено по сути тоталитарное "государство в государстве", и "лекарство оказалось хуже болезни".
Правозащитница отметила, что поддержка Рамзана Кадырова Владимиром Путиным используется главой Чечни для утверждения режима с собственной идеологией, политикой и религией.
"В республике нет каналов влияния жителей на власть. Высказывание любого, даже самого невинного критического замечания в адрес власти опасно для жизни", – рассказала Ганнушкина, приведя в пример уголовное дело против правозащитника, главы Ассамблеи народов Кавказа Руслана Кутаева.
Светлана Ганнушкина связала, уголовное преследование Руслана Кутаева связано с тем, что 18 февраля 2014 года в ходе научной конференции "Депортация чеченского народа. Что это было, и можно ли это забыть?" он выступил с критикой позиции главы Чечни Рамзана Кадырова, запретившего проводить 23 февраля мемориальные мероприятия, приуроченные к дате начала депортации чечено-ингушского народа.
"После конференции всех ее участников вызвали к главе администрации Чечни. Пришли все кроме Кутаева, – рассказала правозащитница. – А уже 20 февраля он был задержан".
Светлана Ганнушкина констатировала, что в Чечне осуществление любой независимой от власти общественной инициативы чревато последствиями.
Остановилась правозащитница и на теме состояния судов в Чечне, которые, по ее мнению, как и прочие институты в республике, подвергаются прямому и непосредственному вмешательству со стороны представителей исполнительной власти и лично Кадырова.
"Приговор, неугодный главе республики, не может считаться окончательным, и даже оправдание судом – а не только фактическая невиновность – ни в коей мере не гарантирует свободы от преследования. Ярким тому примером являются дела Руслана Кутаева, а также Альви Абдурахманова, Магомеда Акаева, а также дело Сулеймана Эдигова", – рассказала Светлана Ганнушкина.
Как говорится в самом докладе, глава Чечни Рамзан Кадыров и его окружение пытаются распространить методы подавления инакомыслия, насаждаемые ими в Чечне, на остальную Россию, а особые усилия в этом направлении предпринимаются по отношению к граничащим с Чечней республикам: Дагестану и Ингушетии.
Авторы доклада в ходе презентации также отметили, что существование на территории России анклава с установившимся тоталитарным режимом представляет серьезную опасность для будущего России как правового государства, для соблюдения прав всех граждан.
Присутствовавшая на презентации доклада Уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова попросила правозащитников предоставить документы по нарушениям прав человека в республиках Северного Кавказа для детального изучения.