Светлана Ганнушкина получила альтернативную Нобелевскую премию

В четверг, 22 сентября, шведский фонд Right Livelihood Award Foundation наградил российскую правозащитницу Светлану Ганнушкину премией «За правильный образ жизни», которую также часто называют альтернативной Нобелевской. Ганнушкина возглавляет комитет «Гражданское содействие» и уже больше 25 лет помогает беженцам со всего мира, выполняя ту работу, которую, согласно конвенции ООН о беженцах, должно делать государство. Но на помощь властей комитету рассчитывать не приходится.

Карабах

Все началось в конце восьмидесятых годов, вместе с конфликтом в Нагорном Карабахе. Московская интеллигенция массово поддерживала Армению. А Светлана Ганнушкина, которая тогда преподавала математику в одном из московских вузов, поехала в Азербайджан — чтобы увидеть и другую сторону конфликта.

«Там я впервые встретила беженцев, — вспоминает правозащитница. — Это были простые люди, крестьяне, которые вообще, скорее всего, про эту карабахскую проблему, а может, и про слово „Карабах“ ничего не знали. Однако они были изгнаны и шли через перевал, среди зимы, в декабре месяце…»

Ганнушкина признается, что эта поездка предопределила ее судьбу: «Она для меня все конфликты разделила ровно в перпендикулярном направлении. Не между армянской и азербайджанской стороной, или осетинской и ингушской, а теми, кто извлекает дивиденды из войны, и теми, кто страдает».

Вернувшись в Москву, Светлана Ганнушкина занялась миротворческой деятельностью: «Ни в Армении, ни в Азербайджане тогда не было комиссии по пропавшим без вести. Я собирала списки пропавших, они передавались через мой дом. Представители враждующих сторон встречались у меня, сидели на кухне, пили мой коньяк и ругали «старшего брата».

Помощь беженцам

Многие ожидали, что войны на окраинах империи скоро закончатся. Но они не закачивались, и в столицу России стали стекаться новые беженцы. Сначала была волна из Армении и Азербайджана, потом Абхазия, Южная Осетия, Таджикистан, потом Чечня. Через созданный Ганнушкиной комитет «Гражданское содействие» прошла вся постсоветская история. Сначала беженцев принимали в редакции «Литературной газеты», где работала подруга Ганнушкиной, журналистка и правозащитница Лидия Графова. Потом появилось подвальное помещение в центре Москвы.

Волонтеры комитета собирали старую одежду, талоны на сахар, но в какой-то момент стало понятно, что этого недостаточно. У многих беженцев вообще не было документов, у других сохранились только старые, советские, у третьих были паспорта, но не было прописки. Так организация из благотворительной превратилась в правозащитную — сегодня Ганнушкина не только консультирует беженцев в Москве, но и руководит сетью юридических косультаций «Миграция и право», которая насчитывает несколько десятков точек по всей России.
С 1998 года организация получает финансирование от Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев. Международные гранты дали «Гражданскому содействию» возможность привлекать к работе не только волонтеров, но и профессиональных переводчиков, врачей, специалистов по миграционному праву.

Чечня

Чеченская война стала особым периодом в жизни комитета — ведь пострадавшие и с той, и с другой стороны были гражданами России. Во время второй кампании сотрудники комитета ездили по Чечне, помогали обеспечивать необходимым разрушенные войной школы, вывозили тяжело больных на лечение в Москву. «Очень важную роль тут играло чувство вины, — говорит Ганнушкина. — Когда хочешь не хочешь, но ты отвечаешь за этих русских генералов, которые там воюют и убивают».

От войны пострадали не только чеченцы — Ганнушкина с тем же энтузиазмом боролась за права этнических русских, которые были вынуждены уехать с Северного Кавказа. А сегодня, когда на повестке дня украинский конфликт, в комитет приходят беженцы из Донбасса — в России у них достаточно проблем, которые государство решать отказывается. И комитету тут ждать помощи не приходится: в 2015 году Минюст объявил организацию иностранным агентом.

«Это, конечно, позор, но не для нас, а для тех, кто это придумывает», — считает Ганнушкина. По новому закону организации, объявленные иностранными агентами, обязаны разместить эту информацию у себя на сайте. В «Гражданском содействии» так и сделали: повесили фотографии сирийских, афганских, африканских детей и написали: «Мы — агенты этих иностранцев».

«Не все, что естественно, хорошо»

В своей работе Ганнушкиной нередко приходится сталкиваться с ксенофобией, с попытками делить людей на своих чужих. «Мне часто говорили: кого вы защищаете? Вы путаете жертв и палачей! И мне приходилось каждый раз заново объяснять, что мать, у которой на руках младенец умер от холода, не может быть ничьим палачом. Мы не защищаем одних против других, мы просто пытаемся заставить наше государство выполнять взятые на себя обязательства».

Ксенофобия — это естественно для человека, признает Ганнушкина. И говорит, что согласна с Конрадом Лоренцем, который написал, что все существа склонны испытывать отрицательное отношение к тем, кто им ближе всего, с кем они занимают общую экологическую нишу.

«Это естественно. Но не все, что естественно, хорошо! И человечество всей своей культурой сопротивляется и противопоставляет человека культурного человеку естественному. Ксенофобия — не болезнь, это наше устройство, которому нам придется всю свою историю сопротивляться и создавать новые механизмы борьбы с ксенофобией, в том числе и в себе самих», — полагает правозащитница.

Как потратить премию

Альтернативная Нобелевская — не первая международная премия в биографии Ганнушкиной. На ее счету уже несколько наград от правозащитных и благотворительных фондов. Полученные деньги Ганнушкина всегда тратит на нужды комитета. Например, в 1997 году премию фонда Сороса «За подвижничество» она направила на лечение одного из подопечных.

«Это был беженец из Грузии, у него была аневризма мозга — сосудистая опухоль. Она давила на все центры мозга, он уже не мог ходить, не мог видеть. Со дня на день мог произойти инсульт. И оказалось, что есть такой аппарат, который позволяет сделать операцию без вскрытия черепной коробки. Как только деньги пришли, я их перевела в институт Бакулева. И уже через две недели больной пришел к нам на своих ногах».

Альтернативную Нобелевскую премию Светлана Ганнушкина собирается потратить на аренду помещения, которое станет убежищем для женщин, вынужденных скрываться от семейного насилия.

Источник