«Уже 13 лет я не могу даже обнять своего сына»
Открытое письмо Аллы Николаевны Пичугиной Президенту Российской Федерации
Минувшим летом Алексея Пичугина, экс-главу службы безопасности «ЮКОСа», этапировали в Москву из колонии «Черный дельфин», что в Соль-Илецке. Следователям вновь понадобились показания по делу против Ходорковского, которое срочно реанимировал СК. А мы в редакции сразу подумали про Аллу Николаевну. Полагали, что теперь ей получится чаще видеть сына — ведь он тут, в Москве, в Лефортове, в двух шагах, а не за 1200 километров…
Но ни одного свидания за месяцы, что Пичугин в Москве, матери не дали.
Пожизненно осужденным свидания с родными разрешены только два раза в год. И это — краткосрочные свидания по 4 часа, через стекло, по телефонной трубке, при посторонних…
Выяснилось, что свои казенные часы через стекло по трубке мама и сын в этом году уже исчерпали в Соль-Илецке. А значит, тут, в Москве, в Лефортове, нечего даже ждать.
Мы позвонили Алле Николаевне с просьбой об интервью. Подумав, она отказалась. Но попросила опубликовать свое письмо президенту Владимиру Путину. Это все, что она хочет сказать сегодня.
«Новая газета»
ПИСЬМО АЛЛЫ ПИЧУГИНОЙ — ПРЕЗИДЕНТУ ВЛАДИМИРУ ПУТИНУ
Уважаемый Владимир Владимирович!
К Вам обращается мама Алексея Пичугина, возглавлявшего отдел в службе безопасности компании ЮКОС и осужденного к пожизненному заключению.
Владимир Владимирович, мой сын не играл и не играет ни в какие политические игры. Это не его. Он не борец с системой. Он — очень частный и непубличный человек, который не собирался и не собирается с кем-либо воевать и судиться, а уж тем более заниматься политикой. Он ни на кого не держит зла. Он очень добрый, верующий человек, который молится за всех…
Мой сын виноват только одним фактом своей трудовой биографией — ему довелось работать в компании ЮКОС… Он уже давно всё доказал своей порядочностью и человеческим достоинством. Доказал, прежде всего себе и нам, его семье. А также тем тысячам незнакомых нам людям (если бы Вы знали, как много ему пишут!) из разных уголков страны, которые письмами поддерживают его и меня каждый день.
И эти люди не ангажированы, это самые обычные рядовые граждане…
Молиться, быть с семьей, с детьми и внуками — все, чего невыносимо хочет мой сын. Он хочет жить и работать здесь, в нашей стране. Больше — ничего. Он не мог и не может в угоду кому-либо лжесвидетельствовать против людей и оговаривать их. Это противоречит его христианскому мировоззрению.
Владимир Владимирович, история моего сына — это история настоящей человеческой трагедии, где тот, кого просто вычеркнули из числа живущих, смог сохранить себя как личность в условиях жесткого давления.
Владимир Владимирович, мне 77 лет. Моему сыну — 54. Он не совсем здоров. У меня всё меньше сил. И все эти 13 с лишним лет я не могу даже положить руку на плечо своего сына, не то что обнять. То же самое не могут сделать его дети. Потому что свидания нам не дают, только разговор через стекло 2 раза в год. Его двое внуков видели его только на старых фотографиях, сделанных до ареста. Таковы условия, к которым быстро, в отсутствие доказательств, с подтасовкой фактов и свидетельств, с неимоверным давлением на присяжных по первому делу, — приговорили моего сына.
Я ни в коем случае не хочу Вас разжалобить. Я просто доведена до последней точки отчаяния. Даже прошение моего сына о помиловании, адресованное в соответствии с Конституцией Вам, не дошло до Вас… Что официально подтвердил даже Ваш уважаемый пресс-секретарь. Алексею отказал в помиловании вместо Вас, очевидно, даже не читая бумагу, одним росчерком пера губернатор Оренбургской области. Меня поразило, что ходатайства о помиловании от заключенных не доходят до Вас как до гаранта Конституции, которой предусмотрено, что вопрос о помиловании решает только президент.
Владимир Владимирович, я, может быть, наивная, но все эти годы я надеялась и продолжаю почему-то надеяться на Ваши милосердие и способность объективно, отбросив политическую составляющую, во всем разобраться и проявить сострадание. Я очень прошу понять меня как маму.
Его освобождение не способно кого бы то ни было ущемить. Ему уже давно пора возвратиться домой, воссоединиться с семьей. Пожалуйста, помилуйте моего сына!
С большим уважением и надеждой
Алла Николаевна Пичугина
Источник: «Новая газета»
