Кабардино-Балкария: обещания силовиков не стоят ломаного гроша

15 октября 2018 года Северо-Кавказский окружной военный суд в г. Ростов-на-Дону приговорил жителя Кабардино-Балкарии Ислама Гугова к 16 годам лишения свободы. Адвокаты намерены обжаловать приговор.

Год назад мы распространили первое сообщение по этому делу под заголовком «Чего стоят обещания силовиков?». Прошел год, и мы с сожалением подводим итог: эти обещания не стоят даже ломаного гроша.

Напомним, Ислам Анзорович Гугов, 1995 г.р., в сентябре 2014 года уехал в Сирию, как он тогда думал, защищать живущих там черкесов (потомков тех, кто вынужденно покинул Северный Кавказ в XIX веке). Там он примкнул к группировке джихадистов, но в боевых действиях не участвовал. Со временем он разочаровался и решил вернуться домой. Гугов перебрался в Турцию и оттуда связался со своим отцом, а при его посредничестве — с представителями властей КБР и силовиками. В это время в России против него было возбуждено уголовное дело по ч. 2 ст. 208 УК РФ (участие в НВФ на территории иностранного государства). Его отец обратился в Комиссию по адаптации бывших боевиков и к министру КБР по профилактике экстремизма и молодежной политике. Представители власти и силовики пообещали, что Ислама не заключат под стражу, в отношении него не выдвинут дополнительных обвинений, ему помогут адаптироваться к мирной жизни. Но по возвращении в КБР Гугов был арестован, а сотрудники УФСБ по КБР представили дело так, что противоправная деятельность Гугова была прекращена только благодаря их усилиям. Гугова поместили под стражу, в отношении него было возбуждено второе уголовное дело — по ч.2 ст.205.5 и ст.205.3 (прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности) УК РФ.

20 апреля 2018 года судебной коллегией Верховного суда КБР было прекращено уголовное преследование Гугова по ч. 2 ст. 208 УК РФ на основании примечания к этой статье (лицо, впервые совершившее преступление, предусмотренное настоящей статьей, добровольно прекратившее участие в незаконном вооруженном формировании и сдавшее оружие, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления).

Тем не менее, Ислам Гугов продолжал находиться под стражей. В мае 2018 года в Северо-Кавказском окружном военном суде в Ростове-на-Дону началось рассмотрение дела по его обвинению в совершении преступлений, предусмотренных статьями 205.3 (прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности) и ч. 2 ст. 205.5 УК РФ (участие в деятельности террористической организации).

Процесс проходил под председательством судьи Валерия Опанасенко, также в коллегию входили судьи Вячеслав Корсаков и Станислав Жидков. Сторону обвинения представлял помощник прокурора города Баксан КБР Алан Накусов, сторону защиты — работающая по соглашению с ПЦ «Мемориал» адвокат Ева Чаниева и назначенная судом адвокат Александра Игнатенко.

3 октября 2018 года гособвинитель попросил приговорить Ислама Гугова к 20 годам лишения свободы.

15 октября, Северо-Кавказский окружной военный суд признал Гугова виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч.2 ст.205.5 УК РФ и ст.205.3 УК РФ. Наказание по совокупности преступлений — лишение свободы сроком на 16 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строго режима, с ограничением свободы на срок 1,5 года.

Что легло в основу приговора?

«Проанализировав все материалы уголовного дела в их совокупности, суд кладет в основу приговора показания свидетелей Жамгуразова и Наимова, данные на предварительном следствии, протоколы следственных действий и иные вышеперечисленные доказательства, а утверждение подсудимого о своей невиновности суд отвергает, поскольку оно противоречит фактическим обстоятельствам дела…« — написано в приговоре.

Два ключевых свидетеля обвинения, Анзор Жамгуразов и Хикматула Наимов, на предварительном следствии опознали по фотографии Ислама Гугова, как боевика, который в Сирии на базе террористов проходил боевую подготовку, а потом участвовал в охране их лагеря. Однако оба этих свидетеля отбывают наказание в местах лишения свободы в условиях полной зависимости от допрашивавших их представителей государства. Допросы проводились без участия адвокатов. Ислам Гугов ходатайствовал следователю о проведении очных ставок с этими свидетелями. В этом ему было отказано.

На суде этих свидетелей безуспешно пытались допросить в режиме видеоконференции.

Гражданин Таджикистана Наимов отказался подходить ближе к камере, чтобы Гугов мог его разглядеть, потребовал переводчика и адвоката, затем вообще отказался давать показания, сказав, что опасается за семью, которая в настоящий момент находится в Сирии.

Свидетель Жамгуразов говорил: «мне не разъясняли, что буду свидетелем по уголовному делу», «не могу вспомнить день, когда давал показания против Гугова», «я не знаю, кто находится на скамье подсудимого, не могу сказать, это Гугов или нет». Затем он отказался отвечать на вопросы Гугова и его адвокатов.

Тем не менее, суд счел возможным использовать показания таких «свидетелей» в обосновании приговора.

При этом в приговоре вообще нет ссылок на показания других допрошенных в суде свидетелей, в которых те подтверждали, что Ислам Гугов вернулся добровольно, а инициатива его явки с повинной исходила от его родственников. Об этом, в частности, говорили сотрудники ФСБ Иванов и Куважуков. Но эта часть их показаний вообще не упоминается в приговоре.

Из приговора следует, что Ислам Гугов, добровольно вернувшись на родину и сдавшись властям России, тем самым добровольно прекратил участие в незаконном вооруженном формировании, и в связи с этим мог быть освобожден от уголовной ответственности по ст. 208 УК РФ. Однако он скрыл факт прохождения боевой подготовки на базе террористов. А это означает, что «участие Гугова в деятельности террористической организации было прекращено именно его задержанием сотрудниками правоохранительных органов». Однако очевидно, что невозможно рассматривать данное уголовное дело в отрыве от ранее прекращенного Верховным судом КБР уголовного дела. Обстоятельства совершения вменяемых Гугову деяний совпадают в обоих уголовных делах.

Адвокат Гугова Ева Чаниева заявила в судебных прениях, что обвинением не добыто ни одного достоверного и допустимого доказательства вины ее подзащитного. Ознакомление с текстом приговора убеждает в том, что адвокат права.

Важно подчеркнуть, что коллегия судей, вынеся несправедливый приговор Гугову, одновременно фактически подтвердила факт фальсификации доказательств в ходе предварительного следствия. Она вынесла частное определение в адрес старшего следователя следственного отделения УФСБ РФ по КБР Дениса Васильченко.

Дело в том, что в ходе суда были установлены различия в некоторых документах и их копиях, например, в протоколе допроса свидетеля обвинения Жамгуразова от 2 марта 2017 года и его копии, сделанной стороной защиты при ознакомлении с материалами уголовного дела.

«Изложенное свидетельствует о несоблюдении должностным лицом органа предварительного следствия требований ч.2 статьи 217 УПК РФ, — сказано в определении. — Также, обратить внимание руководителя следственного управления ФСБ России по КБР на нарушение закона, допущенное при производстве предварительного следствия по данному уголовному делу, о принятых мерах надлежит в месячный срок письменно сообщить в Северо-Кавказский окружной военный суд».

Адвокат Ева Чаниева заявила, что приговор будет обжалован.

Член Совета Правозащитного центра «Мемориал» Олег Орлов так прокомментировал приговор: «Этот приговор окончательно перечеркивает всё положительное, что на протяжении ряда лет в некоторых республиках Северного Кавказа делали Комиссии по адаптации к мирной жизни лиц, желающих прекратить террористическую деятельность или участие в НВФ. Речь шла о том, чтобы те, кто не запятнал себя кровью, могли надеяться на снисхождение. Чтобы сложившие оружие могли быть уверены, что их не будут пытать, что на них не „повесят“ преступления, которые они не совершали. Наше государство проявляло бы себя не как тупая и несправедливая сила, но показало бы наконец „человеческое лицо“. Теперь на всех этих надеждах поставлен крест. Вряд ли после такой вопиющей несправедливости кто-то будет готов поверить представителям государства».