Суд над Оюбом Титиевым: день 21-й

12 ноября в Шалинском городском суде Чечни продолжился допрос свидетелей защиты Оюба Титиева. Были допрошены его односельчане и два правозащитника, ранее работавших в Сводной мобильной группе правозащитников и юристов в Чечне.

Судья — Мадина Зайнетдинова. Защиту Титиева на заседании осуществляли адвокаты Петр Заикин, Марина Дубровина и Илья Новиков. Обвинение поддерживают прокурор Курчалоевского района Джабраил Ахматов и сотрудник республиканской прокуратуры Милана Байтаева.

Напомним, что руководитель грозненского представительства Правозащитного центра «Мемориал» Оюб Титиев был задержан 9 января 2018 года в Чечне якобы в связи с тем, что полицейские обнаружили в его машине пакет с марихуаной. Против Титиева возбудили уголовное дело по ч. 2 ст. 228 УК РФ. Он свою вину не признает. «Мемориал» утверждает, что уголовное дело против него фальсифицировано. Оюб признан политическим заключенным.

Слушателей в зале было много — представители немецкого посольства Ларс Ольберг и Бундестага Нилс Шмид, представитель французского посольства Александр Мирлесс, официальный наблюдатель на суде от Совета по правам человека при президенте РФ Игорь Каляпин, Наталья Прилуцкая из организации «Amnesty International», председатель Совета ПЦ «Мемориал» Александр Черкасов, Либкан Базаева из чеченской организации «Женщины за развитие», журналисты из «Кавказского узла», «Новой газеты», журнала «ДОШ», немецких СМИ «Deutsche Welle», «Suddeutsche zeitung» и региональных СМИ.

В начале заседания судья Зайнетдинова сообщила о том, что следственные органы СК РФ по Чеченской Республике вынесли постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по заявлению  Оюба о пропаже его личных вещей – у него их отобрали при первом задержании, когда полицейские подбросили ему наркотики. 

Напомним, что Титиева задерживали дважды: в первый раз сотрудники полиции в зеленой камуфляжной форме с нашивками «ГБР» — по словам Оюба, именно они подбросили ему наркотики. Когда его привезли в ОМВД по Курчалоевскому району, Оюб пожаловался на незаконность задержания. Ему ответили: «Хочешь по закону — будет по закону». После этого было инсценировано «законное задержание».

Защита попросила предоставить ей материалы проверки, но судья ответила, что у неё есть только отказное постановление. Адвокаты сразу же ознакомились с ним и решили прокомментировать позже.

Первым в качестве свидетеля допросили соседа Оюба Султана Дашаева, 1942 г.р. Султан сказал, что знает Оюба с малых лет. Он общался с его родителями, был знаком с дедушкой. Оюб никогда не пил алкоголь, не курил, был общительным, ходил в мечеть. Он не понимает, как Оюб мог оказаться на скамье подсудимых. Он ничего плохого не может сказать про Оюба и он точно не имеет никакого отношения к наркотикам.

«Даю ему абсолютно положительную характеристику», - заключил Дашаев.

Следующему свидетелю защиты Шарипу Янгуеву, 1940 г.р., понадобился переводчик для допроса, так как он плохо владеет русским языком. Он живет в с. Курчалой, пенсионер.

Свидетель сообщил, что знает Оюба с начала своей работы сторожем в спорткомплексе в Курчалое - примерно два года. Оюб там занимался боксом, приходил каждый вечер. Оюб соблюдал предписания ислама, вредных привычек не имел. Янгуев сказал суду, что был в шоке, когда узнал об аресте Оюба, так как не знал о нем ничего плохого.

Саламбек Юнусов, 1940 г.р., односельчанин Оюба, тоже дал ему положительную характеристику. Он рассказал, что Оюб не имел вредных привычек. Свидетель заявил, что жители с. Курчалой считают Оюба невиновным в инкриминируемом ему преступлении.

Салам Дашаев, 1942 г.р., живёт в Курчалое и знает Оюба с рождения. По его словам, Оюб всегда боролся за правду. «Такая у него болезнь», - заметил он.

Свидетель сообщил, что Оюб не курит, не выпивает алкогольные напитки, занимается спортом, соблюдал каноны ислама, односельчане и сверстники относились к нему с почтением. Никто не верит, что Оюб может иметь какое-то отношение к наркотикам. Салам заявил, что обвинение в отношении Оюба необоснованное.

Хасан Асколов рассказал, что знает Оюба давно и ничего плохого о нем сказать не может. Оюб не имел вредных привычек, занимался спортом, был религиозен. Свидетель уверен, что обвинение ложное.

Затем был допрошен Дмитрий Утукин, 1983 г.р., который в 2010-2015 годах неоднократно выезжал в Чечню для работы в составе Сводной мобильной группы правозащитников и юристов (СМГ). Деятельность СМГ координировал МРОО «Комитете против пыток» (КПП).

Свидетель сообщил, что в настоящее время живет в Москве, работает директором по персоналу в ООО «Рыков групп». Он знаком с Оюбом примерно с 2010 года.

Напомним, что руководитель КПП Игорь Каляпин сформировал СМГ в 2009 году. Такое решение было принято после похищения и убийства в Чечне нескольких правозащитников, в том числе сотрудницы грозненского офиса ПЦ «Мемориал» Натальи Эстемировой. СМГ направляла юристов-правозащитников в краткосрочные командировки в Чечню, где они расследовали и документировали нарушения прав человека, добивались привлечения к ответственности виновных в совершении таких преступлений, как насильственные исчезновения граждан, пытки и внесудебные казни. СМГ испытывало постоянное давление со стороны чеченских властей. В 2015 году пришлось закрыть офис СМГ в Грозном из-за его очередного разгрома. Тем не менее, работу в Чечне СМГ продолжила.

Утукин сообщил, что познакомился с Титиевым во время своей командировки в Грозный. Он рассказал, что Оюб был всегда озабочен безопасностью, иногда его осторожность казалось чрезмерной. Теперь он понимает, что ошибался.

Оюб опасался, что на них будет давление со стороны власти, администрации – они занимались делами, в которых в качестве подозреваемых в совершении преступлений фигурировали официальные лица.

Говоря об образе жизни Титиева, свидетель вспомнил, как во время одного из семинаров правозащитников, происходящих за границей, Утукин пришёл в спортзал в 8:00 утра, а Оюб к этому времени уже заканчивал тренировку. Во время семинара он часто выходил из аудитории, чтобы помолиться. Алкоголь не употреблял никогда.

По словам свидетеля, для абсолютного большинства людей, знакомых с Титиевым, это обвинение – абсурд. Оно совершенно не соотносятся с личностью Оюба.

Как профессионал, Оюб с 90-х годов был глубоко погружен в тему прав человека, у него много знакомых среди простых людей и высокий авторитет. Он всегда честен, прям, не юлит. От него веет надёжностью и уверенностью в том, что он говорит. Оюб мог бы легко получить убежище за границей, но не воспользовался этой возможностью, поскольку считал, что должен оставаться в Чечне.

Отвечая на вопросы адвокатов, свидетель сказал, что среди правозащитников, работающих в Чечне, разговоры про давление со стороны МВД ЧР шли постоянно. Напрямую про конкретные угрозы самому Оюбу Титиеву он с ним не говорил, но в отношении правозащитников такие угрозы неоднократно воплощались в жизнь. Так, в декабре 2014 года неизвестные подожгли офис СМГ в Грозном, а в июне 2015 года его разгромила толпа погромщиков. В марте 2016 года, подверглись нападению  журналисты и сотрудники СМГ, которые возвращались из Ингушетии в Чечню: несколько десятков молодых людей окружили микроавтобус, в котором ехали журналисты и правозащитники, уложили всех на пол и избили, а машину подожгли.

Когда свидетель Утукин начал рассказывать о поджоге офиса, прокурор Байтаева попросила снять вопрос, но судья отказала. Утукин продолжил. Все в правозащитном сообществе были уверены в том, что погромы устраивали провластные активисты. Они митинговали с лозунгами, что правозащитники - террористы и защищают террористов. На сообщение о втором разгроме офиса СМГ полиция ехала три часа. «Самый безопасный город», - сказал с иронией свидетель. В итоге сотрудники СМГ уехали из Чечни из соображений безопасности.

Далее он рассказал, что в автомобиле организации стояли скрытые камеры, направленные внутрь – чтобы зафиксировать, если будет «подброс». Перед выездом они всегда осматривали машину. Это была обычная практика.

В 2010 году коллег Утукина – Романа Веретенникова, Дмитрия Егошина и Владислава Садыкова – задержали  сотрудники ОМВД Шалинского района ЧР. Полицейские интересовались их работой и «советовали» ее прекратить.

Комментируя этот эпизод, судья Зайнетдинова заявила, что тогда же было проведено расследование, которое не подтвердило факт незаконного задержания.

Напомним: этот эпизод был исследован Европейским судом по правам человека, который вынес решение в пользу правозащитников, отметив незаконные действия силовиков.

Утукин рассказал, что, работая в СМГ, он представлял интересы потерпевших по уголовным делам. Дела были о пытках и похищениях. Основная версия в этих делах - участие представителей власти в совершении преступлений. В один из его приездов в Чечню сотрудник МВД вызвал Утукина к себе домой и заявил «Вы говорите, что мои бойцы виновны в похищениях. Даю вам три дня, чтобы доказать. Если не докажете, я с вами поступлю по-своему. Не по федеральным законам».

Утукин сообщал об этом инциденте в правоохранительные органы, но ничего не добился. Он обжаловал бездействие, но этого человека даже не опросили.

В 2013 году на митинге в Чечне к Дмитрию Утукину и его коллегам Сергею Бабинцу и Румеру Леметру подошли сотрудники силовых структур и переписали их данные. Потом правозащитников пригласили в мэрию, где проходило совещание. Глава Чечни Рамзан Кадыров сказал Леметру, что у них в Бельгии мужчины на улицах целуются, и это более серьёзная проблема, чем те, что есть в Чечне. Утукину тоже посоветовал уехать к себе в Нижний Новгород и решать проблемы, которых там много.

Дела, которые в Чечне вел в качестве представителя потерпевших Утукин, до суда не доходили, в отличие от других регионов. Речь идёт о делах, в которых подозреваемые – сотрудники полиции.

Последним в этот день допросили жителя Нижнего Новгорода Сергея Бабинца, 1988 г.р. Он работает юристом в ООО «Люди».

Свидетель сообщил, что с 2011 года сотрудничал с СМГ в Чечне. Он работал юристом по делам о пытках и похищениях, которые совершали предположительно сотрудники правоохранительных органов. В декабре 2011 года он познакомился с Оюбом в грозненском офисе ПЦ «Мемориал».

В каждую командировку в Чечню (а их было всего девять) он по нескольку раз заходил к Оюбу. Длились командировки от одного месяца до двух. Именно от Оюба Титиеве Бабинец узнавал о новых трагических происшествиях. Они подолгу беседовали с Оюбом о таких событиях.

Оюб всегда был сдержан, даже немного холоден. Не показывал эмоции и переживания. При этом рассказывал про случаи детально. Бабинец понял потом, что Оюб глубоко переживает эти истории, но не показывает этого внешне. Заявители доверяли Оюбу. Они часто шли к нему, а не в правоохранительные органы – видели, как плохо работает официальное следствие. Бабинец также рассказал про поджог  офиса СМГ в 2014 и его разгром  в 2015 году.

Прокурор Байтаева снова заявила, что гособвинению это неинтересно. Однако судья с этим не согласилась - ей оказалось интересно. В результате свидетель смог продолжить свои показания.

После этих нападений сотрудники СМГ были вынуждены переехать в Ингушетию и работать оттуда. Прокурор снова прервала рассказ Бабинца, но он продолжил. Свидетель рассказал про нападение в марте 2016 года на микроавтобус с правозащитниками и журналистами на границе Чечни и Ингушетии. По его словам, после изгнания СМГ все опасались, что примутся за «Мемориал», в первую очередь за Оюба. «Благо, не убили», - сказал Бабинец.

Оюб рассказывал ему, что опасается, так как правоохранительные органы проявляют к нему интерес, ведут с ним «беседы». Он говорил, что «следующими будем мы, следующим буду я». Оюб ожидал, что ему могут подбросить наркотики, вслед за членом Ассамблеи народов Кавказа Русланом Кутаевым  и журналистом «Кавказского узла» Жалауди Гериевым .

Напомним, что Руслан Кутаев был осужден к 3 годам 10 месяцам лишения свободы в колонии общего режима по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 УК РФ («Незаконное хранение и перевозка без цели сбыта наркотических средств в крупном размере»), по сфабрикованному делу после несогласованного с властями Чеченской Республики проведения конференции «Депортация чеченского народа. Что это было и можно ли это забыть?». Был лишен свободы с 20 февраля 2014 года до 20 декабря 2017 года, когда вышел на свободу по отбытии наказания. 

Жалауди Гериев был осужден 5 сентября 2016 года Шалинским городским судом Чеченской Республики к 3 годам колонии общего режима по ч. 2 ст. 228 УК РФ («Незаконное хранение и перевозка без цели сбыта наркотических средств в крупном размере»), по сфабрикованному уголовному делу. Лишен свободы  с 16 апреля 2016 года.

Оба признаны политзаключенными.

При этом Оюб не переставал работать. Бабинец вспомнил, что они с Оюбом обсуждали, что для фальсификации могут использовать оружие или наркотики. Они также говорили об истории с Кутаевым. Оюб говорил, что с ним может такое же случиться, его могут задержать в любую минуту.

Оюб никогда не был небрежен или легкомыслен. Вёл себя сдержанно всегда, был подтянутым, занимался спортом. Свидетель никогда не видел, чтобы он пил алкоголь или курил. Бабинец заявил, что уверен: Оюб Титиев в принципе не мог употреблять наркотики. Это вопрос веры и внутреннего убеждения.

«Оюб - лучший специалист по Чечне, это известно в правозащитном сообществе», - продолжил свидетель.

Адвокат Заикин спросил свидетеля, что ему известно об участии Оюба в общественном расследовании "дела 27-ми" . Судья снимает вопрос, поскольку с 2016 года Бабинец с Титиевым не общались.

Напомним: в статье «Это была казнь», опубликованной 9 июля 2017 года «Новой газетой» (далее — НГ), был приведен список из 27-ми человек, которые, по сведениям источников газеты, в ночь с 25 на 26 января 2017 года были тайно бессудно казнены в Грозном сотрудниками МВД по ЧР. ПЦ «Мемориал», который собирал и публиковал дополнительную информацию о людях из «расстрельного списка», продолжал информационное и юридическое сопровождение дела.

Вопрос адвоката, возможна ли работа правозащитников в Чечне после ареста Оюба, тоже снимается. Прокурор повторяет, что ей все это неинтересно: «если защите интересно, она это может обсудить в другом месте».

Прокурор Байтаева просит рассказать, кого и сколько человек Бабинцу и его коллегам удалось найти, в то время как с этой задачей не справлялись сотрудники правоохранительных органов, говорит при этом о якобы имевшихся «успехах» правоохранительных органов в поисках исчезнувших людей.

Напомним: на несколько тысяч – от трех до пяти – жертв насильственных исчезновений в Чечне российское правосудие довело до приговора только четыре дела, в которых были замешаны силовики, - безнаказанность 99.9 %.

Бабинец успевает упомянуть случай Ислама Умарпашаева, которого правозащитники «вызволили» из подавала ОМОНа в апреле 2010 года.

После этого судья сразу же снимает вопрос.

Напомним: Ислама Умарпашаева похитили в Чечне 11 декабря 2009 года из собственного дома неизвестные вооруженные людьми в камуфляжной форме. Родственники молодого человека обратились за помощью в прокуратуру и в Межрегиональный комитет против пыток, специалисты которого направили срочную жалобу в интересах похищенного в Европейский суд по правам человека, который присвоил делу о похищении Ислама Умарпашаева приоритетный статус. 8 апреля 2010 года Ислама Умарпашаева освободили. Он рассказал, что его держали на базе чеченского ОМОНа, первые три месяца - прикованным наручниками к батарее, регулярно избивали, угрожали и морил и голодом .

На этом допрос свидетелей завершен.

Перед началом судебного заседания коллеги и адвокаты вручили Оюбу Титиеву международную премию Вацлава Гавела, ежегодно присуждаемую Парламентской ассамблеей Совета Европы «за гражданское мужество и выдающиеся достижения в области прав человека». Оюб стал  лауреатом этой престижной премии 8 октября 2018 года.

Вручение премии Вацлава Гавела

Комментируя закончившийся допрос свидетелей, адвокат Петр Заикин сказал:

«Я признателен Сергею Бабинцу и Дмитрию Утукину за их показания. Они позволили суду, как мне кажется, понять мотивы преследования Оюба Салмановича. Он действительно был бесценным человеком с точки зрения коммуникации между пострадавшими жителями Чечни и правозащитниками, которые приезжали на командировки из других регионов. В отношении этих людей или их родственников порой совершалась абсолютная дикость, связанная с похищениями, пытками и исчезновениями. Идти к незнакомому человеку и что-то сообщать ему эти люди боятся, а Оюбу Салмановичу доверяют. Это очень важно. Понятно, что такой правозащитник власть имущих очень раздражал. По сути, устранив это звено в цепочке общественных расследований, можно свести к нулю эффективность работы правозащитников, которые приезжают из-за пределов Чечни. Я надеюсь, что мы сможем донести до суда – все, что мы здесь наблюдаем, продиктовано лишь стремлением сделать невозможным проведение общественных расследований преступлений, совершенных сотрудниками правоохранительных органов на территории ЧР».

Следующее заседание назначено на 19 ноября.