Дело «Нового величия»
Кто из фигурантов остается в СИЗО после освобождения Дубовик и Павликовой
После освобождения Марии Дубовик и Анны Павликовой в СИЗО остаются четверо обвиняемых по делу «Нового величия» — карликовой оппозиционной организации, созданной, скорее всего, при деятельном участии агента-провокатора. Еще четверо фигурантов дела с марта находятся под домашним арестом. Анна Козкина рассказывает об активистах, которым на фоне яркой кампании за освобождение Дубовик и Павликовой досталось куда меньше внимания СМИ и общества.
На прошлой неделе Дорогомиловский районный суд Москвы по ходатайству следователя перевел обвиняемых по делу «Нового величия» Анну Павликову и Марию Дубовик из следственного изолятора под домашний арест. Двух девушек и восьмерых мужчин обвиняют в создании экстремистского сообщества и участии в нем (части 1 и 2 статьи 282.1 УК). Их защитники говорят, что обвинения сразу по двум частям этой статьи — обычная практика, поскольку «создание» не исключает «участия».
В основу обвинения легли показания человека, которого в материалах дела называют Александром Константиновым. Именно он, представляясь другим участникам «Нового величия» Русланом Д., устраивал их регулярные встречи и написал устав организации. Константинов остался в статусе свидетеля. Генпрокуратура отрицает, что дело «Нового величия» — результат провокации; Руслан Д. заявлял «Дождю», что не является «сотрудником, агентом, осведомителем» силовиков.
Движение «Новое величие» выросло из телеграм-чата, который активисты создали после несостоявшейся «революции» 5 ноября 2017 года, объявленной националистом Вячеславом Мальцевым. Участники чата обсуждали политические новости, а затем стали встречаться в кафе. В декабре 2017-го они провели серию учредительных собраний в арендованном Русланом Д. помещении в бизнес-центре на станции метро «Братиславская», а потом продолжили регулярно встречаться там по воскресеньям, обсуждали готовящиеся другими организациями акции и планировали свои собственные.
Рассказы обвиняемых о роли каждого из них расходятся, но все они называют лидером «Нового величия» Костыленкова. На собраниях участники движения решили создать несколько подразделений и распределить между собой направления работы: так, Максим Рощин возглавил информационный отдел (Костыленков назначил туда Анну Павликову), а Сергей Гаврилов работал в финансовом. Петр Карамзин руководил юридическим отделом, а Дубовик вошла в агентурно-вербовочный.
Несколько раз Костыленков устраивал выезды в Хотьково, чтобы научить активистов смешивать «коктейли Молотова», а затем — стрелять из ружья. Первый такой выезд прошел в декабре — тогда на территории заброшенной больницы активисты учились делать зажигательную смесь и бросать бутылки в цель. Многие обвиняемые говорили, что решили не ехать в Хотьково; среди тех, кто поехал, были Вячеслав Крюков, Анна Павликова, Максим Рощин и Дмитрий Полетаев. Павликова и Полетаев на допросах говорили, что поехали в Хотьково из интереса. Рустам Рустамов, земляк и знакомый Костыленкова, оказался среди обвиняемых именно из-за того, что присутствовал при этих выездах. В феврале Костыленков дважды приезжал в Хотьково с соратниками, чтобы пострелять из карабина — но из всех активистов движения только в одной такой тренировке решились участвовать лишь Павликова и Рощин. Затем Павликова и Сергей Гаврилов поехали на еще одну тренировку — вероятно, последнюю — по обращению с зажигательной смесью, следует из материалов.
Сами обвиняемые в ходе следствия рассказывали, что обсуждали политику, расклеивали листовки и участвовали в акциях протеста — в основном, согласованных. На первых допросах все задержанные, кроме Костыленкова, говорили, что не ставили целью свержение власти, да и не верили, что такое возможно.
Все фигуранты дела «Нового величия» были задержаны за несколько дней до президентских выборов — 15 марта.
Четверо фигурантов дела все еще находятся в СИЗО №3 на западе Москвы, еще четверо — под домашним арестом. Мера пресечения всем восьмерым продлена до 13 сентября.
Руслан Костыленков и признание после побоев. В СИЗО
25-летнего Костыленкова другие обвиняемые называли лидером «Нового величия». Он вызвался организовать встречи активистов, на которых проходили учредительные собрания, но помещение для них нашел предполагаемый информатор Руслан Д.
Руслан Костыленков жил в подмосковном Хотьково и был задержан 15 марта, в день своего рождения. В тот же день в телеграм-канале «Кремлевская прачка» появилось видео, на котором Костыленков с опухшим глазом называет себя организатором движения и признается, что планировал акции протеста.
Во время первого допроса молодой человек говорил, что в чате будущего «Нового величия» он оказался по приглашению Анны Павликовой — до этого они оба состояли в телеграм-чате сторонников Владислава Мальцева «5/11/17». Целью движения, утверждается в протоколе допроса, был силовой государственный переворот.
Уже на втором допросе Костыленков отказался давать показания, воспользовавшись статьей 51 Конституции. Сейчас он отрицает вину и настаивает, что первые показания дал, не выдержав побоев и пыток.
Посетившему арестанта в СИЗО члену ОНК Москвы Евгению Еникееву Костыленков рассказал, что силовики избили его после отказа отвечать на вопросы, один из оперативников надевал ему на голову пакет и душил. По словам обвиняемого, в тот день в его квартиру вломились бойцы СОБРа, оперативники ФСБ и сотрудники Центра «Э» из Хотьково.
В медицинской карте Костыленкова зафиксированы гематомы на голове, груди и бедре. Кроме того, в день задержания в отделе Следственного комитета Костыленкова со следами побоев — ссадинами на лице, разбитой губой, синяком на левом глазу — видела Анна Павликова.
Адвокат международной правозащитной группы «Агора» Светлана Сидоркина, которая защищает Костыленкова, подала в СК заявление о пытках, но ответа до сих пор не получила.
«Я подавала [заявление] как адвокат, а Евгений Еникеев — как член общественной наблюдательной комиссии, и Руслан по факту избиения тоже писал заявление, — рассказывает Сидоркина. — Следователь нас по этому поводу не допрашивал. Он еще и показания не давал ни в качестве подозреваемого, ни в качестве обвиняемого — только в качестве свидетеля без адвоката. Полноценно показания мы давать собираемся, но признавать вину не собираемся».
После вступления в дело Сидоркиной ее подзащитный рассказал, что в СИЗО его навещали те же оперативники, которые избили молодого человека при задержании. Они требовали, чтобы Костыленков отказался от услуг Сидоркиной и дал признательные показания. Адвокат говорит, что после ходатайства следователю с просьбой о мерах реагирования такие визиты не повторялись.
До ареста Костыленков перебивался непостоянными заработками. По словам защитника, его родители были разведены, воспитанием юноши занималась бабушка, которая умерла два года назад. Матери Костыленкова уже давно нет в живых, а отец скончался, пока молодой человек был в СИЗО.
«Поэтому из ближайших родственников у него есть только тетушка, но тетушка работает в ФСБ», — замечает адвокат Сидоркина.
Дмитрий Полетаев и письмо с просьбой о помощи. В СИЗО
29-летний москвич Полетаев до задержания работал в сфере логистики. Как рассказывает его мать Галина Полетаева, Дмитрий после школы окончил политехнический колледж, а в прошлом году получил высшее образование, защитив в Институте деловой карьеры диплом по специальности «экономика и управление».
На допросе Полетаев рассказывал, что узнал о «Новом величии» в конце 2017-го, когда нашел в почтовом ящике листовку организации с адресом ее сайта. По его словам, участие в собраниях «Нового величия» были для него «своего рода психологической разгрузкой».
«Как я лично понимал, участники собираются для того, чтобы обсуждать насущные проблемы каждого и выслушивать друг друга. Лично я недоволен своим статусом в обществе, а именно тем, что живу в коммуналке с родителями, имею высшее образование, однако устроиться на работу не могу, так как все приличные места заняты людьми, которые устроились по блату либо за деньги», — объяснял следователю Полетаев.
Его задержали дома утром 15 марта, первое время Полетаев находился в статусе свидетеля. Позно вечером, когда мать уже вернулась домой, Дмитрий появился в сопровождении нескольких силовиков.
«Где-то половина одиннадцатого, звонок в дверь — Дима стоит и шесть-семи человек пришли. Ну и вот, производили обыск. У него ничего не нашли, кроме этих листовок. Он не собирался ничего с ними делать. У него привычка такая — все складирует, а потом настроение появляется, начинает разбирать, все выбрасывает», — говорит Галина Полетаева.
Она подчеркивает, что сын не признает вину: «Он не собирается признаваться в том, чего не было».
«У меня он создал впечатление спокойного, интеллигентного молодого человека. Неглупый, любит читать, находясь в СИЗО, повторяет английский язык, чтобы не растерять знания и практику», — рассказывает о своем подзащитном адвокат Александр Борков.
Он говорит, что на заседаниях по продлению ареста обращал внимание на слабое здоровье Полетаева, но в условиях СИЗО сложно получить специализированную и оперативную медицинскую помощь.
В начале августа Полетаев написал открытое письмо с просьбой о моральной и финансовой поддержке. «Я стал жертвой провокатора и подстрекателя, который ловко и цинично внедрился в группу, которая на начальном уровне была разработана, чтобы сделать обычных людей боевиками. При этом обучить их идеалистическим мировоззрениям, с которыми ими можно было манипулировать. Очень тонко и практически незаметно», — писал молодой человек.
Вячеслав Крюков, Петр Карамзин и адвокаты без комментариев. В СИЗО
Студент из Геленджика Вячеслав Крюков был задержан в общежитии Российского государственного университета правосудия. «До сегодняшнего дня я думал, что все те разговоры, которые велись на собраниях организации "Новое Величие" — всего лишь шутка, так как я не воспринимал этого в серьез. Сам я никогда не поддерживал и не осуществлял действий экстремистского характера, а наоборот, всегда высказывался против таких намерений», — говорил 19-летний второкурсник, пока его допрашивали как свидетеля. На следующем допросе, уже в статусе подозреваемого, Крюков отказался давать показания.
32-летний Петр Карамзин отрицал вину и говорил, что активисты не обсуждали планов по свержению власти. Более того, на одной из встреч они постановили, что вопрос участия или неучастия в несанкционированных акциях каждый решает для себя сам. Так, Карамзин вспоминал, что он ушел с митинга, когда понял, что власти города его не согласовали. До этого он участвовал в «Русском марше» 2017 года и митинге против московской программы «реновации» — в обоих случаях акции были согласованы.
На странице Карамзина в соцсети «ВКонтакте» указано, что он окончил Московский институт юриспруденции. В движении он возглавлял юридически-правовой отдел, который должен был помогать задержанным на уличных акциях. Его заместителем числился Крюков.
Адвокат Михаил Спиридонов, представляющий интересы Карамзина, отказался комментировать дело: «Мы пока не готовы давать комментарии». Он добавил, что его товарищ по адвокатской коллегии «Комаев и партнеры» Дмитрий Иванов, который защищает Крюкова, придерживается той же позиции.
Максим Рощин и противостояние «путинскому режиму». Под домашним арестом
39-летний Рощин участвовал в акциях протеста с 2008 года. Как и остальные обвиняемые, он был задержан 15 марта. Он говорил, что вступил в «Новое величие», поскольку участники движения хотели «противостоять "путинскому режиму"». При этом в чате движения, рассказывал Рощин следователю, обсуждали политические новости и бойкот выборов, но не говорили о свержении власти.
Вину Рощин не признает. «Он, конечно же, все категорически отрицает», — замечает его адвокат Ильнур Шарапов. Защитник полагает, что суд отправил Рощина под домашний арест, а не в СИЗО, поскольку у следователей не было материалов, которыми можно было бы подкрепить ходатайство об аресте.
«Наверное, потому что доказательств особо нет в отношении моего доверителя. Это не значит, что по поводу Костыленкова или освобожденных девочек есть какие-то», — уточняет адвокат.
Павел Ребровский и попытка «достучаться до народа». Под домашним арестом
31-летний москвич Павел Ребровский, которого в движении называли «Паулем», до задержания работал курьером. Адвокат Вячеслав Лисовин говорит, что сейчас его клиент признает вину.
«Он не отрицает, он идет на сотрудничество. Потому что там был внедрен человек, наверное, вы знаете — сотрудник ФСБ. Поэтому там объяснили, что все доказано. Он не отрицает, он говорит: "Мы хоть что-то как-то хотели изменить, но мы поняли, что ничего сделать не можем таким малым количеством людей"», — рассказывает Лисовин.
При этом в марте на первом допросе, который состоялся сразу после задержания, Ребровский отрицал вину. «Участие в собраниях организации для меня было своего рода последним шагом достучаться до народа и пробить пропаганду ТВ и официальных интернет-ресурсов, — сказано в протоколе допроса. — Никакого государственного переворота осуществлять никто не хотел, и сделать это было невозможно. Я взрослый человек и понимаю, что силами десяти человек, которые являлись участниками организации, свергнуть власть невозможно».
Адвокат Лисовин отмечает, что предполагаемый провокатор Руслан Д. с первого взгляда показался его подзащитному подозрительным: «[Ребровский] говорит: "Он мне сразу не понравился, какой-то он был странный, мы его хотели убрать (исключить из организации — МЗ)". Но не согласились, оставили его, а он оказался шпионом».
Как уточняет защитник, о работе Руслана Д. в ФСБ ему говорили как сами сотрудники спецслужбы, так и следователь во время допроса. Представители ФСБ присутствовали при допросах задержанных, поскольку ведомство осуществляет оперативное сопровождение дела «Нового величия», объясняет Лисовин. В доступных адвокату материалах информации о связи Руслана Д. со спецслужбой нет.
Как и Шарапов, защитник Ребровского полагает, что суд не отправил его доверителя в СИЗО и ограничился домашним арестом из-за недостатка доказательств: «Скорее всего, у суда были сомнения о причастности его к преступлению. <...> Поэтому не стали арестовывать. Скорее всего, были какие-то опасения по поводу причастности его». Лисовин отмечает, что и сам был удивлен подобному решению суда.
Родственники Ребровского, с которыми пыталась связаться «Медиазона» в соцсети «ВКонтакте», прочитали сообщения с вопросами, но не ответили на них.
Сергей Гаврилов и поиск друзей. Под домашним арестом
25-летний программист Гаврилов на допросе в качестве свидетеля говорил, что заинтересовался «Новым величием» после задержания на Манежной площади 5 ноября 2017 года — в день несостоявшейся «революции» Вячеслава Мальцева. По словам Гаврилова, он просто гулял на площади, однако его задержали полицейские. В отделе на него составили протокол об участии в несогласованной акции и в итоге оштрафовали на 12 тысяч рублей.
«Мне не понравилось, что меня могут незаконно привлечь к административной ответственности, и за это сотрудники полиции не понесут наказания. После указанных происшествий я начал читать статьи и сайты в интернете, связанные с политикой Российской Федерации. Далее я стал переписываться с ранее неизвестными мне людьми и обсуждать политику Российской Федерации», — говорится в протоколе допроса Гаврилова.
Поиск интересных собеседников и привел его в «Новое величие», объяснял программист: «Моей мотивацией посещения этих встреч было желание найти себя в жизни, найти людей, с которыми я мог общаться на одной волне». Позже на допросе в статусе подозреваемого он сослался на 51-ю статью и отказался отвечать на вопросы.
Бывший одноклассник программиста Денис Соколов, который в последние годы редко видел Гаврилова, узнал об уголовном деле «Нового величия» от корреспондента «Медиазоны». «Зная его — дальше, чем какое-то хобби и поговорить на кухне о чем-то дело бы никогда не зашло. Везде и всегда он был таким парнем-компьютерщиком, который все свое свободное время проводил за компьютерными играми и изучал программирование. [И после школы] он был все такой же тихий, замкнутый парень», — говорит Соколов.
Профессия Гаврилова также была связана с компьютерами — до задержания он работал инженером-программистом в концерне «Моринформсистема-Агат», который специализируется на информационных системах и технологиях в кораблестроении.
«Все удивлены — из разряда, наверное, парень в какую-то секту попал, попал в какую-то странную историю, — рассказывает Соколов о реакции других одноклассников на арест Гаврилова. — Он всегда, знаете, был боязлив по отношению к тем же госорганам». Школьный товарищ добавляет, что у Сергея были проблемы со зрением и сердцем.
Адвокат Гаврилова Анна Стремоухова днем 21 августа попросила корреспондента «Медиазоны» перезвонить позже, однако впоследствии перестала отвечать на звонки.
Рустам Рустамов и КПРФ. Под домашним арестом
29-летний Рустамов — инженер Центрального научно-исследовательского института специального машиностроения в подмосковном Хотьково, который разрабатывает в том числе материалы для ракетно-космической техники.
На допросе Рустамов рассказывал, что несколько лет знаком с Русланом Костыленковым — они живут в одном городе, а других обвиняемых он не знает и о существовании «Нового величия» до задержания никогда не слышал.
Сам он с 2009 года состоит в КПРФ, работал в участковых избирательных комиссиях. С Костыленковым, по собственны словам, общался редко, но тот помогал приятелю при переезде и по просьбе Рустамова работал на выборах в качестве наблюдателя от КПРФ и распространял газеты партии.
Из показаний свидетеля Руслана Д. и остальных обвиняемых следует, что Рустамов не был участником встреч «Нового величия» и не состоял в движении. По словам Костыленкова, они виделись в Хотьково, когда он привозил туда активистов «Нового величия» на занятия по изготовлению «коктейля Молотова» и стрельбе из ружья.
На допросе инженер вспоминал эту встречу. По его словам, в конце декабря 2017 года или начале 2018-го Костыленков попросил его привезти канистру бензина на территорию заброшенной больницы. Рустамов подчеркивал, что сам он не участвовал в тренировках с «коктейлем Молотова» и не интересовался, зачем этим занимается его приятель. «Думал, что они развлекаются», — говорил Рустамов.
Он рассказывал, что в феврале Костыленков дважды напрашивался с ним на охоту — Рустамов иногда охотился на пушного зверя. Инженер говорил, что появление Костыленкова в компании незнакомых людей стало для него тогда неожиданностью. На первой «охоте» Костыленков, не спросив разрешения у Рустамова, на которого были зарегистрированы ружья, давал пострелять своим знакомым. В следующий раз, когда Рустамов сделал ему замечание, активист уже просил его самого показывать гостям, как пользоваться оружием.
«Медиазоне» не удалось связаться с адвокатом Рустамова Сергеем Гаеком.
