«Не хотелось бы, чтобы полстраны сидело за анекдоты».

Житель Санкт-Петербурга Эдуард Никитин стал фигурантом очередного дела об экстремизме. Основанием для возбуждения дела стали опубликованный на странице «ВКонтакте» анекдот, в котором один из персонажей не верит в позитивные изменения после выборов, и карикатура «холодные ватники». Эдуард Никитин — инвалид второй группы и безработный. Прокуратура считает, что мужчину нужно направить на принудительное лечение в психиатрическую клинику. Адвокат Максим Камакин рассказал о доказательной базе следствия и уровне проведенной лингвистической экспертизы.

— Дело было возбуждено ещё в декабре 2017 года. Почему о нём стало известно только сейчас?

— Эдуард Никитин обратился ко мне через Правозащитный совет Санкт-Петербурга. Об этом деле узнали бы ещё в декабре 2017 году, но следователь предложил мне подписать подписку о неразглашении. Причем сначала это звучало как «подписка о неразглашении государственной тайны». Я очень удивился — что за гостайна кроется в содержании анекдота. Я уточнил, он сказал, что ошибся и попросил подписать постановление о неразглашении сведений предварительного расследования. Сейчас следствие предварительное закончилось, и я не связан подпиской и рассказываю обо всем.

— Никитина судят за картинку и анекдот. Он автор публикаций?

— Эдуард сам, конечно, эти мемы не рисовал. Авторство их было не указано, и установить, кто их сделал, не удалось. Эдуард просто перепостил картинки и сделал к ним подписи. И вот теперь он обвиняется в экстремизме. Ему грозит принудительное лечение.

— Какими доказательствами располагает следствие?

— Были проведены обыски, изъяли системный блок. Но поскольку Эдуард и не отрицал, что это его страница, он делал эти репосты. Поэтому необходимости изымать технику на самом деле не было. Потом системный блок вернули, даже не признав его вещественным доказательством. Следствием собрано только одно доказательство — экспертиза.

— Расскажите о ней.

Максим Камакин. Фото: личная страница в Facebook

— Для того, чтобы понять уровень проведённой экспертизы, следует получше узнать о тех, кто её сделал. Елена Кирюхина, филолог по образованию, получила также высшее образование по специальности «Психология». Но известна она тем, что 10 лет назад отказалась признать возбуждающим вражду лозунг «Б.й х. а!», с которым толпа неонацистов избивала дагестанцев. Она написала тогда в своей экспертизе, что это выражение может быть употреблено иронически. Резеда Салахутдинова — эксперт с высшим образованием по специальности «научный коммунизм», а Татьяна Мамаева — эксперт отдела криминалистического сопровождения ГСУ СК Петербурга, клинический психолог, преподаватель психологии. Лингвистический труд этих дам родился ровно через девять месяцев — они трудились с 3 июня 2016 года по 8 сентября 2017 года. В основном в материалах пересказывается и дословно разбирается анекдот, посвященный выборам. Каждое слово приводится с семантическим значением. Разбирается значение слов «выборы», «говно», «дерьмо». А затем делается вывод: «Анекдот выражает недоверие к избранным депутатам и главе государства и возможности осуществления позитивных изменений в стране». То есть всё уже — мы и усомниться права не имеем. Более нелепых выводов экспертов я не встречал.

— Опасно ли критиковать что-либо, даже в шутливой форме?

— Критическое высказывание, мягко говоря, не всегда предполагает экстремистскую направленность. Критика, с точки зрения Иммануила Канта, всегда стоит на базе того самого высказывания, просто направлено на его развитие. Это и есть продуктивная критика. Не следует путать её с огульным охаиванием. В данном случае сомнения в том, что выборы принесут позитивные изменения, безусловно, продуктивны. Подвергать институты государственной власти критике вообще вполне естественно и допустимо. В целом, я не могу пояснить, что именно является экстремизмом, хоть я и юрист. Это абсолютно неопределенное понятие, правоприменительная практика вообще отсутствует. Экстремистом может быть признан любой.

— Помимо шутки про выборы, к делу прилагается ещё и картинка про неких «холодных ватников».

— И выводы по этой картинке эксперты представили ошеломляющие! Они считают, что понятие «ватники» используется только пользователями антирусской категории. По их мнению, это слово унижает и очерняет русских людей. А фраза «Хороший ватник — холодный ватник» является пожеланием смерти всему русскому народу!

— Расскажите об альтернативной экспертизе, которую вы провели.

— Мы попросили нашего эксперта сделать критическую рецензию на лингвистические труды. Наш специалист — Дмитрий Дубровский, кандидат исторических наук, специалист по «языку вражды». У него опыт экспертной деятельности уже 13 лет. Он сделал очень хорошую рецензию. В частности в ней он объясняет, что под словом «ватники» предполагается определенного рода аудитория, которая настроена пропатриотично и пророссийски. Это ограниченный круг тех, кто понимает патриотизм чисто как исполнение имперских требований нашей власти, направленных на расширение влияния России в современном мире. Мы его заявили как свидетеля защиты, специалиста, он будет выступать в суде, расскажет о качестве проведенной экспертизы

— Вы подвергли в суде сомнению проведенную следствием экспертизу. Как суд отнесся к этому?

— Я заявил ходатайство и попросил, чтобы из дела исключили экспертизу, потому что она основана на домыслах, но мне было отказано. Суд ответил, что даст оценку доказательствам, и этой экспертизы тоже, с вынесением итогового решения. Это значит — после исследования всех материалов дела. Сейчас ещё идет судебное следствие.

— Эксперты всерьез верят в то, что пишут?

— Я думаю, они выполняют определенный заказ, возможно, считая даже, что таким образом исполняют свой служебный долг. Действуют, так сказать, «из ложно понятого чувства служебного долга». Любой здравый человек, конечно, такие выводы сделать не может.

— Почему Эдуард так заинтересовал сотрудников центра по борьбе с экстремизмом?

— Эдуард гражданский активист, участник оппозиционных мероприятий, митингов. Он часто стоял в пикетах, раздавал листовки. В протестных акциях он выступал в защиту гражданских прав всего населения. Это и привлекло сотрудников центра «Э». После преследования он был вынужден оставить свою оппозиционную деятельность, поскольку ему была объявлена мера пресечения «подписка о невыезде и надлежащем поведении». А надлежащее поведение протестной активности в нашей стране не предполагает.

— Связано ли это с тем, что сеть ВКонтакте предоставляет данные оперативникам?

— В данном случае сбор доказательств шел именно через сеть ВК. Именно в этой сети сотрудники центра «Э» обычно находят суждения, которые кажутся им экстремистскими, проводят проверки. Насколько я понимаю, сотрудники «центра Э» специально мониторят именно ВК. На наши с вами деньги эти люди выискивают неприличные анекдоты и нехорошие высказывания. И им гораздо проще получить от «ВКонтакте» данные о том, кто этот человек, чем занимается.

— На каком основании судебное слушание будет закрытым?

— Это решение суда. Оно обосновано тем, что направление на принудительное лечение содержит медицинскую тайну. Судья приняла решение сделать суд закрытым, это решение можно оспорить уже только после приговора теперь.

— Почему следствие настаивает именно на принудительном лечении?

— Эти вопросы Эдуард просил подробно не раскрывать. Он действительно болеет и нуждается в медицинской помощи. Но никак не в принудительном лечении, конечно. С другой стороны, разница между отбытием наказания в СИЗО до 5 лет и амбулаторным лечением существенная. Лечение предполагается именно амбулаторное — он самостоятельно будет ходить на процедуры. Это облегченный вид лечения, не стационар, где из человека легко могут сделать овощ. Если все решится не в нашу пользу, это будет не самая жестокая мера наказания. Но и не справедливая, конечно.

— Каков ваш план защиты?

— Мы привлекли широкое общественное внимание к делу. Потому что дело возмутительное, на его месте может оказаться любой из нас. Рассказал анекдот, пошутил, сделал неудачный пост в отношении «ватников», и уже экстремист. Я посмотрел практику — некоторые анекдоты действительно были признаны экстремистскими. В отношении, например, кавказцев. Но так вот, чтобы человек усомнился в качестве выборов, а его посадили… Это уже выходит за рамки разумного. Не хотелось бы, чтобы полстраны сидело за анекдоты.

— В интернете многие называют дело Никитина «делом тридцатых».

— В России правоприменительная практика всегда имела и имеет репрессивный уклон. Будем надеяться, что хоть история и повторяется, но в виде фарса, а не в жанре трагедии. В самое ближайшее время полстраны нашей может лишиться свободы. Другое дело, что тюрьмы и исправительные колонии находятся в ужасном состоянии и не готовы к такому большому приёму. Но при желании наше государство может укомплектовать всех, кого пожелает разместить по ту сторону решетки.