Защита суверенитета или антироссийская политика?

Вчера, 19 сентября, Министерство иностранных дел России устами своего официального представителя заявило, что уведомило американскую сторону о необходимости прекращения с 1 октября деятельности в России Агентства США по международному развитию (АМР, или USAID). Интересно посмотреть, чем МИД обосновывает свое решение. Прежде всего, речь идет о якобы «попытках влиять через распределение грантов на политические процессы». «Серьезные вопросы, - говорится в сообщении МИД, - вызывала активность АМР в российских регионах, особенно на Северном Кавказе...». Получается, что, требуя прекращения деятельности Агентства, МИД защищает суверенитет России.
Ссылка на Северный Кавказ особенно меня поразила, потому что речь, как я понимаю, идёт именно о деятельности Правозащитного центра «Мемориал». Ведь Агентство по международному развитию не работает само по себе, а лишь финансирует деятельность неправительственных организаций. Действительно, наша работа на Северном Кавказе примерно наполовину финансировалась из денег, пожертвованных USAID.

Обычного человека, пусть даже и не зомбированного официальной пропагандой, но в ситуации на Северном Кавказе не разбирающегося, этот факт и впрямь может насторожить. Какие-то американские деньги тратятся непонятно на что в регионе, где происходит вооруженная борьба, где действует террористическое подполье... Причем справиться с этим подпольем не удалось, террористы набирают силу, вновь и вновь взрываются шахиды, и волна насилия захватывает и другие регионы России. Может быть, рассуждает наш обыватель, происходящее и вправду не обошлось без влияния из-за рубежа?

На какую же нашу работу на Северном Кавказе направляет USAID свои средства? Начать ответ на этот вопрос необходимо с маленькой ремарки. За все годы моей работы в правозащитном сообществе не было ни одного случая, чтобы какой-то спонсор давал указания о задачах и методах работы неправительственных организаций. Мы сами принимаем решение о способах и целях, а спонсор уже вправе решить, будет ли он финансировать ту или иную работу или нет.

По форме деятельность «Мемориала» на Северном Кавказе была  и будет открытой для российского общества и государства. А по существу наша работа не что иное, как помощь российскому государству в борьбе с терроризмом.
Чем конкретно мы занимаемся? Оказываем правовую помощь тем, кто пострадал от пыток в милиции или полиции, от действий коррумпированных чиновников, от того, что следователь не хочет возбуждать уголовное дело, потому что получил взятку от преступника. Помогаем родственникам тех, кто был похищен «неизвестными вооружёнными лицами в камуфляжной форме». Мы на конкретных делах пытаемся показать жителям Северного Кавказа, что свои права можно отстоять в рамках российского закона - и в этом противостоим террористам, которые (к сожалению, небезосновательно) утверждают: светские законы в России не действуют, защитить свои права невозможно, а возможно лишь отомстить, взяв в руки автомат или надев пояс шахида. Террористы заявляют, что есть лишь один путь обретения справедливости - заменить светское государство. Вместо него, на их взгляд, должно  быть создано религиозное фундаменталистское государство, которое только и может быть воистину справедливым.

Этим утверждениям мы противопоставляем альтернативу. Мы пытаемся заставить вращаться колёса ржавой государственной правовой машины. Но ведь это и есть реальная помощь государству! Победить терроризм можно только при условии, если общество поддержит эту борьбу. А общество будет поддерживать эти усилия только если увидит, что государство - это не тупая карательная сила, если увидит, что оно может быть справедливым и закон действует для всех.

В какой-то момент нам показалось, что нас услышали, что многие годы работы правозащитных организаций на Северном Кавказе привели к системным изменениям государственной политики. Примером тому был «новый курс», провозглашённый президентом Ингушетии Юнус-Беком Евкуровым, а затем - президентом Дагестана Магомедсаламом Магомедовым. Этот «новый курс» предполагал открытость государства к диалогу с обществом, требование к силовикам проводить контртеррор в рамках закона, очистку полиции от самых одиозных фигур, борьбу с коррупцией.
Но затем стало ясно, что этот «новый курс» активно торпедируется с двух сторон. С одной стороны, эту политику подрывают террористы, которым совсем не надо, чтобы государство вело диалог с обществом. Им выгодно, чтобы продолжалась политика государственного террора, тем самым увеличивая количество пострадавших от беззакония - именно таких людей легко вовлечь в террористические сети. С другой стороны, «новый курс» блокировали силовики, которые не хотели и не умели бороться с терроризмом и вообще преступностью без использования зверских пыток, похищений, фальсификации уголовных дел и прочих «прелестей» нашей правоохранительной системы. Со стороны силовиков в этом принимали участие не только представители низшего звена, те, кто работает, так сказать, «на земле», но и функционеры более высокого ранга вплоть до московских кабинетов.

И вот, теперь заявление МИД, что наша работа вызывает у них беспокойство. Как его расценивать? Очевидно, в Кремле восторжествовала логика самых отвязных силовиков, желающих продолжать борться на Кавказе с террористическим подпольем исключительно методами государственного террора. Эта политика явно провалилась, но силовики хотят ее воспроизводить, воспроизводить и воспроизводить. Это антигосударственная, антироссийская политика, которая загоняет и Северный Кавказ и всю остальную Россию в тупик.

Любой человек, который решит оценивать нашу работу не голосовно, а ознакомится, пусть даже бегло, с нашими сообщениями, докладами, экспертными заключениями, легко убедится, что мы раз за разом осуждаем терроризм, раз за разом говорим, что государство обязано бескомпромиссно бороться с этим явлениями. Вопрос - какими методами? Методы государственного террора не только бесчеловечны и преступны. Они неэффективны.

Олег Орлов - руководитель программы «Горячие точки» Правозащитного центра «Мемориал». Заметка опубликована в блоге автора на сайте радиостанции «Эхо Москвы».

Источник: Эхо Москвы. 2012. 20 сентября