«Дело 58-ми»: Судебное заседание 23 сентября 2013 года, понедельник

В судебном процессе по делу о нападении на Нальчик 13 октября 2005 года («Процесс 58-ми»), 7 августа 2013 года продолжаются прения сторон. 23 сентября 2013 года в прениях начали выступать адвокаты подсудимых.

Ануар Барагунов, адвокат находящегося под подпиской о невыезде Залима Улимбашева, заявил, что его подзащитный свою вину признал и он согласен с предложенным государственным обвинением сроком – 5 лет и два месяца, — учитывая, что предложенный гособвинением срок Залимом Улимбашев фактически уже отбыл на предварительном заключении в СИЗО.

*****

Юрий Битоков, адвокат Заура Эржибова не согласился с предъявляемым его подзащитному обвинениям по статьям 105, 166, 205, 209, 2010, 222, 226, 279, 317 УК РФ, - прокурор запросила для него 12 лет лишения свободы. Битоков посчитал, что обвинение не обосновано, так как не соответствует фактическим обстоятельствам, и выводы следствия не нашли своего подтверждения в суде. Заур Эржибов и Залим Улимбашев 14 октября 2005 года решили добровольно сдаться с повинной и вышли с этой целью на пост «Хасанья», где несли дежурство сотрудники ДПС, которые позднее в суде подтвердили, что видели двух парней, добровольно вышедших из леса с поднятыми руками. Подсудимые также добровольно указали следователям, где спрятали оружие. Адвокат попросил суд дать его подзащитному срок, не превышающий тот, который он уже фактически отбыл.

*****

Казбек Датеев, адвокат подсудимого Руслана Ханова (обвиняется по ч. 2, ст. 210, ч. 2, ст. 209, ст. 279, п. а), в), ч. 2 ст. 205, ст. 317,  п. а), е), ж), з) ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 30, п. а), в) ч.4 ст. 226, ч. 4 ст. 166 и ч. 3 ст. 222), которому прокуроры запросили 12,5 лет лишения свободы, также счел, что обвинение не доказало вину его подзащитного. Сам Руслан Ханов признает свою вину лишь по статье 222 УК РФ (Незаконное хранение оружия и взрывчатых веществ).

Адвокат высказал предположение, что гособвинение считает вину всех обвиняемых по статье 210 (Организация преступного сообщества или участие в нем) доказанной, а следовательно, считает доказанной вину во всех преступных деяниях, которое совершило это сообщество. При этом, по версии обвинения, нет дальнейшей необходимости доказывать виновность подсудимых в совершении остальных преступных деяний, в которых обвиняется это сообщество, таких как: умышленное убийство, терроризм, посягательство на жизнь сотрудников правоохранительных органов, вооруженный мятеж, хищение и вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, незаконное приобретение и хранение оружия и других преступлений, в которых обвиняются подсудимые.

Адвокат отметил, что под «преступным сообществом» в УК РФ подразумевается «устойчивая и сплоченная группа лиц, объединившая себя совместной преступной деятельностью по совершению тяжких и особо тяжких преступлений». Преступному сообществу свойственна «высшая степень сплоченности, согласованности между соучастниками», его отличает от других сообществ «соучастие с предварительным сговором».

Адвокат рассказал, что Руслан Ханов проживал и работал в Москве с 2003 года и приезжал в город Нальчик крайне редко. Проживая в Москве, он никаких преступлений не совершал и не имел неприязненного отношения к представителям правоохранительных органов. В суде Руслан Ханов показал,  что на предварительном следствии оперативники УБОП принудили его дать показания о том, что подозреваемым было заранее известно о предстоящем нападении, и что они собирали на него денежные средства. Оперативники также требовали сказать, что он заранее приобрел спортивную форму для предстоящей акции.

Основываясь исключительно на том, что Руслан Ханов общался в Москве со своими земляками Шаваевым, Улимбашевым, Тоховым и братьями Баговыми, нельзя сделать вывод о том, что они таким образом создали преступную группу, которая, в свою очередь, входила в преступное сообщество.

Объясняя на следствии в суде причину приезда в Нальчик, Ханов показал, что приехал в этот город в конце сентября 2005 года с намерением жениться. 6 октября 2005 года в ЗАГСе был зарегистрирован брак, а на следующий день была сыграна свадьба. Документы, подтверждающие эти события, были приобщены к материалам дела. После свадьбы Руслан Ханов проживал у своей тети в Нальчике.

Далее адвокат Датеев описал события, произошедшие на дачном участке. Собравшиеся на даче подсудимые Руслан Ханов, Аслан Тханоков, Азрет Шаваев, Залим Улимбашев, Заур Тохов, Заур Эржибов и другие не знали, с какой целью их туда пригласили. Из протоколов допросов и очных ставок обвиняемых следует, что только когда их ночью у костра на даче собрал Заурбек Кушхов по прозвищу «Дон», они от него узнали о предстоящем нападении. Они сказали, что не умеют пользоваться оружием, на что «Дон» ответил, что они не должны бояться, что они проживут столько, сколько им суждено. После выступления «Дона» Руслан Ханов и остальные зашли в домик и легли спать. Под утро, услышав одиночные выстрелы, Р.Ханов, А.Тханоков, З.Тохов и Алим Тхакахов покинули дачный участок и побежали в сторону оврага. У А.Тхакахова было при себе два автомата, еще один был у А.Тханокова. Они направились в сторону села Хасанья через лесистую местность и остановились на возвышенности неподалеку от ресторана «Сосруко», где оставались до вечера. Адвокат Казбек Датеев отметил, что эти четверо могли вернуться на дачный участок, так как их никто не преследовал, но не захотели этого сделать. Ханов, отвечая на вопросы следователя в 2006 году, говорил: «Я, когда ехал на дачу, не был готов к такому повороту событий. Я не буду врать, у меня были какие-то подозрения и сомнения. Но я не знал ничего. Те, кто обладал информацией, они ее скрывали. Круг тех, кто знал, был ограничен. Тот, кто туда шел, зная все, тот шел умирать. Я не шел туда умирать».

Они, стоя на возвышенности, также слышали выстрелы в городе, но не попытались в него войти, чтобы поддержать нападавших.  Вечером все четверо спустились к реке Нальчик, чтобы очистить одежду. Тохов сказал, что домой не пойдет, и направился в сторону улицы Шогенцукова. Остальные трое в районе Третьего озера перешли реку Нальчик и спрятали три автомата под бетонными плитами. Аслан Тханоков отправился домой, а Руслан Ханов с Алимом Тхакаховым направились в Урвань к родственникам последнего. Оттуда Ханов направился в Дагестан через Осетию, Ингушетию и Чечню, а уже из Дагестана направился в Москву на автобусе. В Москве он был задержан без сопротивления сотрудниками московского УБОПА, которые 13 ноября 2005 года передали его оперативникам УБОПа Нальчика. К нему принимались незаконные методы дознания в виде избиений и угроз выбросить из окна с целью добиться от него дачи необходимых следствию показаний. Р.Ханов был вынужден дать показания, где оговаривал себя.

В конце выступления адвокат Датеев подчеркнул, что Руслан Ханов совершал действия во многом схожие с действиями Аслана Тханокова, в отношении которого был применен акт амнистии. И поэтому просит суд назначить наказание, с учетом уже отбытого им на сегодняшний день срока.

*****

Адвокат М.Озроков в своем выступлении в защиту своего подзащитного Заура Тохова аналогично описал события, произошедшие 12-13 октября 2005 года. В город Нальчик Тохов приехал из Москвы по просьбе Анзора Багова. О цели собрания на даче он, как и остальные, не знал. Он также отметил, что у Тохова оружия при себе не имелось, хотя в дачном домике оружия было в достаточном количестве. Адвокат Озроков отметил, что в заключении здоровье Тохова было серьезно подорвано: он, как и другие подсудимые, получил множественные травмы в ходе предварительного следствия от сотрудников правоохранительных органов. И состояние здоровья Тохова со временем лишь ухудшалось. Суд удовлетворил ходатайство подсудимого о прохождении им медицинского освидетельствования на предмет наличия у него заболевания, препятствующего его дальнейшему содержанию под стражей. Тохов прошел медицинское освидетельствование, и врачебная комиссия признала в своем заключении наличие у него такого заболевания. Однако в заключении комиссии установлено, что в стационарном лечении в специализированном лечебном заведении Минздрава РФ он не нуждается.  Но так как в заключении комиссии суд усмотрел противоречия и нарушения в оформлении документа, суд обязал врачебную комиссию устранить нарушения, а Тохову назначить повторное освидетельствование. Все указанные судом недочеты были устранены, и заключение комиссии осталось неизменным. Однако суд, вновь сославшись на неполноту медицинского заключения, направляет в Минздрав КБР письмо, где просит пояснить, к какому разделу перечня заболеваний относится диагноз Тохова и по какой причине комиссия пришла к выводам о наличии у подсудимого заболевания, препятствующего его дальнейшему содержанию под стражей. Назначают третью медэкспертизу, но диагноз комиссии остался тем же, что и в первый раз, однако комиссия не нашла у Тохова наличия заболевания, препятствующего его дальнейшему содержанию под стражей. У адвоката Озрокова вызвал сожаление тот факт, что несмотря на указываемые судом противоречия в медзаключениях, которые так и не были устранены, суд взял за основу в принятии своего итогового решения именно последнее медзаключение медицинской комиссии, и отказал Тохову в ходатайстве об изменении ему меры пресечения на подписку о невыезде, а также о направлении его на лечение в соответствующее медучреждение Минздрава РФ. Очередное ходатайство о назначении медэкспертизы было судом отклонено за необоснованностью.

В заключение адвокат Озроков выразил сочувствие Зауру Тохову, который не только физически страдает от имеющихся у него заболеваний, но и испытывает моральные страдания от разлуки со своими детьми, один из которых недавно трагически погиб в результате ДТП. Адвокат отметил, что и в этой ситуации суд не пошел навстречу его подзащитному и не позволил Тохову присутствовать на похоронах своего ребенка. «Я не могу сказать, что суд предвзято относится к моему подзащитному. Нет, я так не говорю, и я так не думаю, но вызывает сожаление имеющаяся несправедливость у нас на процессе. Не хочется затрагивать личные  интересы некоторых лиц, но… все ж таки вылечились некоторые. Я желаю им в дальнейшем здоровья. Ради Бога, никто не против. Пусть все будут здоровы. Но есть такая несправедливость у нас на процессе, что некоторые при наличии всех меддокументов-запросов-ответов-заключений не могут добиться полноценного лечения и выздоровления в условиях или, скорее, так скажем, не в условиях СИЗО».

Адвокат обратился к суду с просьбой назначить его подзащитному наказание с учетом того срока, который он фактически уже отбыл в СИЗО, принимая во внимание состояние его здоровья и наличия трех малолетних детей.

*****

Далее начала свое выступление адвокат Татьяна Псомиади. Она отметила, что гражданские  исковые требования, предъявленные в том числеи к ее подзащитным, не могут быть удовлетворены. Адвокат считает, что исковые требования предъявлены не ко всем участникам событий 13 октября 2005 года, а лишь к тем, кто сидит на скамье подсудимых. И 95 человек, погибших при нападении, и 12 амнистированных – те же самые участник событий, которые в той или иной степени причинили вред жизни, здоровью и имуществу. Освобождение лиц от отбывания наказания по амнистии не освобождает их от погашения вреда, в случае признания его причинения судом. В соответствии со статьей 44 ГПК РФ бремя гражданской ответственности несут и наследники погибших.

Что касается организаций, называвших себя истцами (Центр «Т», МВД, РУБОП), по мнению адвоката, они таковыми не являются, так как являются лишь распорядителями целевых денежных средств Федерального казначейства Минфина РФ, но не их собственниками. Поэтому, считает адвокат Татьяна Псомиади, надлежащим истцом по этому делу может быть только Министерство финансов РФ, которое не делегировало свои полномочия тем организациям, которые называют себя истцами. Доказательств того, что выделенные Минфином денежные средства дошли до тех, кому они предназначаются, не были представлены. Адвокат подчеркнула, что также не были представлены ни сметы ремонтных работ, ни счета-фактуры на закупку стройматериалов и техники. Акты оценки пострадавшего имущества не отражают их действительную стоимость, так как ни в одном акте нет данных о физическом и моральном износе объектов.

Вторую часть выступления адвокат посвятила оценке обвинений, предъявленных ее подзащитному Азету Шаваеву. Она процитировала Владимира Высоцкого: «Я не люблю фатального исхода» и сравнила с фатальным исходом обвинительную часть представленного прокурорами заключения, в котором они запросили для ее подзащитного 23 года колонии строгого режима. По словам адвоката, в результате развала экономики в 90-х годах прошлого века молодежь была предоставлена самой себе, и ее проблемами никто не занимался. Молодежная политика начисто отсутствовала, и у основной части молодых людей оставалась только вера. В это же время правоохранительные органы, которые еще со времен Петра I занимались поборами (эти факты известны из общедоступных исторических источников), занимались тем, что поправляли свое бедственное положение тем, что составляли списки верующих и за определенную плату исключали из этих списков тех, кто соглашался платить. Отказавшимся же платить доходчиво объясняли, что платить надо и наглядно демонстрировали, что с ними будет, в случае отказа. Демонстрацией стало безнаказанное забивание сотрудниками правоохранительных органов в 2004 году Расула Цакаева. Если бы виновные ответили за беспрецедентное по своей жестокости убийство Цакаева, то, возможно, у нас не было бы вооруженной акции 13 октября 2005 года. В результате в головах верующих сложился образ врага в лице человека в милицейских погонах, и этот образ не имеет никакого отношения ни к конституционному строю, ни к структуре МВД как органа государственной власти: «Это облик людей, которые обижают, забивают, убивают. Представитель правоохранительных органов – это лицо, от которого нужно защищаться».

Детонатором послужило увеличение финансирования по борьбе с терроризмом, а также то, что в Чечне закончилась война. Но где-то должен был быть открыт другой плацдарм для получения немалого финансирования, - сказала адвокат. И вот, как правильно заметила государственный обвинитель Ольга Чибинева, было принято решение разбудить «Спящую красавицу» - Кабардино-Балкарию. И верующие должны были лишь исполнить роль пушечного мяса.

Подготовка к пробуждению выразилась в следующем. В республику было завезено такое количество оружия, что гособвинение замучилось его перечислять. И вопрос, откуда оно взялось, так и остался открытым.

Первым сигналом стало хорошо спланированное нападение на Госнаркоконтороль КБР, в ходе которого было похищено большое количество оружия. Адвокат Татьяна Псомиади предположила, что у нападавших был «свой» человек в этой структуре, так как только три человека из руководства Госнаркоконтроля имели доступ к системе контроля камер внутреннего слежения. Татьяна Псомиади недоумевала, где были все эти правоохранительные органы со своими оперативниками и разведкой, когда в республику из неизвестных источников хлынул такой поток оружия, что даже превышал число участников нападения. УФСБ по КБР, МВД по КБР, УВД по городу Нальчик, Центр «Т», УБОП, три отдела полиции на маленький город Нальчик, безбедное содержание которых возложено на плечи населения, должны были выполнять установленные законом обязанности — охранять спокойствие граждан. Все эти структуры и МВД, во главе с министром Хачимом Шогеновым, с этой задачей не справились. Будучи хорошо вооруженными, они и свою-то безопасность не смогли обеспечить. Да и сегодня, все правоохранительные органы заняты тем, что ограждают себя высокими заборами, но никак не обеспечивают охрану населения, для защиты которого они и создавались. И у населения есть большие претензии к правоохранителям по этому поводу. Поэтому гособвинение неоднократно пыталось обратить внимание состава суда, который вел отбор присяжных, что в основном симпатии населения на стороне нападавших, и пыталось перенести процесс в другой регион. Терроризм – это идеология, но этой порочной идеологии должна противостоять более сильная идеология, а не автоматы Калашникова и  снайперские винтовки.

Стыдно было смотреть на руководителей милиции, которые обвиняли всех сидящих на скамье подсудимых в «ваххабизме», но в суде хранили гробовое молчание, когда их спросили: «Что такое ваххабизм?».  Руководители отделов милиции, защищая свой собственный интерес, в суде поясняли, что не давали указаний составлять списки верующих, что это «творчество» низшего звена – участковых и других. Не зная, что такое «ваххабизм», с этой формулировкой ставили на идеологическую профилактику, но если она проводилась, то почему грянуло 13 октября 2005 года?

«Отслеживая нежелание экс-министра МВД Шогенова предстать перед судом и исполнить свой граждански долг, прийти в суд в качестве свидетеля и дать ответы на многие интересующие нас вопросы, прикрываясь липовыми справками о своей якобы болезни, не приходится удивляться тому, что я говорила выше. Так как гласит мудрая народная пословица: «Каков поп – таков и приход». Бедная та партия, к слову сказать, под знаменами которой окажется этот «политик»...».

Резюмируя вступительную часть своей речи, адвокат Псомиади с неудовлетворением отметила, что ожидала от гособвинения анализа доказанности всех составов преступлений, которые вменены подсудимым, однако имелась попытка обосновать только участие  в преступном сообществе, а потом обвинение посчитало автоматически доказанным и все остальные вмененные составы.
Адвокат отметила, что суду предстоит проделать трудоемкую работу по вынесению приговора, который должен соответствовать требованиям закона о доказанности вины по каждому из сидящих на скамье подсудимых и по каждому из предъявленных им обвинений.

Адвокат не успела закончить свое выступление. Следующее заседание было назначено на 24 сентября, но это заседание было отменено. Очередное судебное заседание в итоге прошло 26 сентября.