Кабардино-Балкария: в Нальчике продолжается "процесс 58-ми"

На 1 апреля 2013 года в Нальчике на «процессе 58-ми» - на суде над обвиняемыми в нападении на Нальчик 13-14 октября 2005 года - намечено продолжение допроса обвиняемого Расула Кудаева.

То октябрьское выступление боевиков в столице Кабардино-Балкарии стало последним эпизодом масштабных столкновений в ходе вооруженного противостояния с вооруженным подпольем на Северном Кавказе. Тогда за два дня погибли более ста человек - мирных жителей, силовиков, боевиков.

Нападения на объекты различных силовых структур и на аэродром в Нальчике были отбиты. Реакция силовиков была несоразмерно жесткой. Последовали массовые задержания. Задержанных в ходе дознания и следствия жестоко избивали и пытали. Тела убитых не были выданы родственникам.

С момента нападения прошло больше семи лет, с момента окончания следствия - больше пяти лет. Для обвиняемых в террористических преступлениях была отменен суд присяжных. Из пятидесяти девяти обвиняемых один за это время умер, здоровье остальных подорвано.

И вот «процесс 58-ми» входит в заключительную стадию: заканчивается допрос свидетелей защиты, вскоре стороны перейдут к стадии прений. В марте начались слушания по эпизодам, в которых, по нашему мнению, у обвинения отсутствуют доказательства вины подсудимых, - и, напротив, имеются многочисленные и веские свидетельства их неучастия в событиях 13 октября.

Речь идет либо о серьезных доказательствах отказа некоторых обвиняемых от участия в нападении, либо даже о наличии алиби. Так, один из этих обвиняемых – Расул Кудаев, судя по всему, просто не знал о нападении и весь день провел в селе, у себя дома или на похоронах у соседей. Это могли подтвердить как родственники, знакомые и односельчане, так и журналисты, пытавшиеся связаться с Кудаевым в тот день по телефону.

Исходя из этого, Правозащитный центр «Мемориал» содействовал защите Кудаева, в частности, поддержав осуществляющих защиту Кудаева опытных адвокатов Батыра Ахильгова и Магамеда Гагиева.
Однако суд не просто не принимает во внимание доводы защиты, но упорно отказывается даже приобщить соответствующие материалы к делу. Отказывают в допросе по видеосвязи свидетелей, которые по объективным обстоятельствам не могут прибыть на процесс.

Но даже из показаний допрошенных в суде свидетелей становится очевидно как алиби Кудаева, так и методы, которыми на предварительном следствии были получены как его «признательные» показания, так и «изобличающие» его свидетельские показания.

В этом можно удостовериться, прочитав прилагаемые ниже отчеты о двух судебных заседаниях, прошедших в Нальчике 25 и 26 марта 2013 года. В ходе заседаний рассматривались также свидетельские показания и иные материалы в отношении других обвиняемых (они отделены отбивками). 1 апреля заседание должно было начаться с продолжения допроса Расула Кудаева.

Далее процесс перейдет в стадию прений сторон. Атмосфера в суде в прошедшие недели накалялась: протесты против систематического неоказания медицинской помощи подсудимым, голодовки и членовредительство, протест в зале суда и удаление из зала большей части подсудимых. Между тем, именно теперь особенно важно освещение хода судебных заседаний средствами массовой информации.

ПЦ «Мемориал» продолжает отслеживать ход нальчикского «процесса 58-ми».

***

25 марта 2013 года суд начал заседание с нескольких объявлений.

Теперь же было объявлено, что удаленным ранее подсудимым Расулу Кудаеву, Миронову, Сасикову, Машукову, Тухужеву будет предоставлена возможность дать показания. Ранее создалась реальная угроза того, что ключевые эпизоды дела могли быть заслушаны без присутствия обвиняемых, по этим эпизодам проходящих: из зала заседаний были удалены целые «сектора» подсудимых, под тем предлогом, что они «шумели» (впрочем, среди уделенных были тогда перечислены и те, кто просто отсутствовал в зале заседаний).

Суд также обязался обеспечить явку Хачима Шогенова, бывшего республиканского министра внутренних дел, и Барагунова, главу Зольского района.

Адвокаты Гагиев и Ахильгов настаивали, чтобы Расула Кудаева допросить после всех свидетелей по его эпизоду. Суд ответил, что его явка уже обеспечена, и очередность допросов менять не стал.

***

Допрос свидетелей защиты по эпизоду Кудаева начался с журналиста Надежды Кеворковой. Она рассказала историю своего знакомства с Расулом в июне 2004 года, после того, как он вернулся из Гуантанамо. Она делала репортаж про узников американской военной базы. Тогда Расул ей также рассказывал, почему в тот период мусульмане покидали Кабардино-Балкарию, про притеснения, закрытие мечетей, избиения, пытки. Вопрос об этом задал адвокат Олег Келеметов, судья несколько раз снимала вопрос, требуя уточнить.

13 октября 2005 года по заданию редактора газеты «Газета» Кеворкова два-три раза звонила Кудаеву на мобильный и домашний телефоны, до и после обеда, свидетелями чего были его мать и брат. Он сидел дома, про нападение в Нальчике ничего не знал.

Обвинитель Чибинева пыталась задавать наводящие вопросы: «почему звонили именно Кудаеву?», «был ли он недоволен властью РФ, КБР?», «каковы обстоятельства ранения Кудаева в Афганистане?» Адвокат Ахильгов возражал, что последнее не имеет отношения к делу, но вопрос не сняли.

Следующей выступила школьная учительница Кудаева. Она охарактеризовала Расула положительно и рассказала, что 13 октября 2005 года около 12 часов дня была на похоронах в поселке Хасанья. Со стороны поста доносилась стрельба. Во дворе дома, где проходили похороны, собралась толпа, в которой она увидела Расула: он подошел к ней и поздоровался.
Свидетель Ахмат Шаваев, односельчанин Расула, близко с ним знаком не был, рассказал, что 13 октября 2005 года в обед (в промежутке с часу до трех) видел Кудаева у себя во дворе, на поминках своей матери. Запомнил Расула потому, что до этого читал про него в газете.

Калабекова Мария, соседка Расула, охарактеризовала его хорошо. Утром 13 октября 2005 года видела Кудаева в компании двоих соседских ребят на улице, когда стояла на остановке перед домом, ждала маршрутку, чтобы поехать в Нальчик. Молодые люди стояли и общались.

***
Затем в судебном заседании продолжилось оглашение протокола допроса обвиняемого Артура Кучменова. Давая объяснения, Кучменов и его защитник Готыжев указывали на многочисленные фактические противоречия в его показаниях, данных на предварительном следствии, с показаниями других подсудимых и свидетелей.

***
Далее адвокат Ахильгов ходатайствовал об организации видеосвязи со свидетелем Александрой Зерновой, которая 13 октября 2005 года говорила по телефону с Расулом Кудаевым. Обвинитель, а вслед за ним и суд выступили против, ссылаясь на то, что между РФ и Британией нет договора о правовой помощи. Адвокат Псомиади пояснила, что для организации видеосвязи наличие такого договора не требуется, ибо речь не идет об экстрадиции. В итоге ходатайство отклонено как необоснованное.

В организации видеосвязи с журналистом Орханом Джемалем, который 13 октября 2005 года также говорил по телефону с Расулом Кудаевым, судом тоже было отказано, - уже по той причине, что помещение-де не оборудовано. В здании же суда на ул. Пачева есть соответствующее оборудование, но не хватает места. Замечания адвоката Ахильгова о том, что после массового удаления подсудимых их стало вдвое меньше, и теперь все смогли бы поместиться в тот зал, были проигнорированы.

Проблема в том, что в ходе событий в Ливии Орхан Джемаль получил тяжелейшее ранение в ногу, которую врачам чудом удалось спасти, и в настоящее время физически не может прилететь из Москвы в Нальчик.

Далее Ахильгов ходатайствовал о приобщении к делу протокола опроса Орхана Джемаля, произведенного в Москве адвокатом Розой Магомедовой. Он предоставил диск с записью опроса, копию ордера Магомедовой, копии паспорта и загранпаспорта Орхана Джемаля, медицинские справки о том, что он не в состоянии явиться в судебное заседание сам.
Обвинитель ознакомился с материалами и возразил, что копии документов не заверены и что медицинская справка датирована маем прошлого года и нет свежих данных о состоянии здоровья Орхана. Возражения адвокатов о том, что эти требования не предъявляются к адвокатскому опросу, проигнорированы. В итоге суд отклонил и это ходатайство за необоснованностью.

***
Далее была продемонстрирована видеозапись допросов Кучменова с выездом на место происшествия, в которой звук частично отсутствует.

Кучменов и защитник Готыжев указывали на процессуальные нарушения в ходе этих следственных действий, на физическое и моральное давление на подсудимого, на применение неизвестных инъекций. Понятые не всегда могли слышать слова Кучменова, а в роли эксперта был сотрудник УБОП. Адвокат Ахильгов отметил, что звук частично отсутствует, а других средств фиксации не применялось, в итоге протокол допроса мог быть составлен некорректно.

***
Адвокаты Гагиев и Ахильгов ходатайствовали о повторном допросе Кеворковой. Суд удовлетворил это ходатайство.
Ахильгов спросил, кто еще 13 октября 2005 года связывался с Расулом Кудаевым. Кеворкова сказала, что давала его номер многим журналистам, в том числе и Анне Политковской. Она точно знает, что с Кудаевым созванивались Орхан Джемаль и Александра Зернова. По их словам, сообщила Кеворкова, он был дома и ничего не знал о нападении.

***
В ходе заседания подсудимые Мидов, Дугулубгов, Бекулов, Кулов по очереди ходатайствовали об удалении их из зала до конца процесса, так как не видят в своем присутствии никакого смысла. Они сказали, что, в отличие от многих удаленных из зала, «нарушали порядок» на прошлом заседании, когда суд произвел массовые удаления подсудимых, и теперь в знак солидарности с удаленными не хотят присутствовать в процессе.

Судья Гориславская сказала, что удалять нарушителей не обязанность, а право суда, их заявления остались без рассмотрения.

***
Затем была продемонстрирована еще одна запись допроса Артура Кучменова с выездом на место, сделанная в период предварительного следствия.

После чего суд объявил перерыв до вторника, 26 марта.

***
В судебном заседании 26 марта 2013 года продолжилось оглашение протокола проверки на месте показаний подсудимого Артура Кучменова.

Адвокат Биттиров обратил внимание суда, что нигде в показаниях Артура не фигурирует подсудимый Расул Ногеров, что противоречит показаниям других подсудимых, данным на предварительном следствии.

Адвокат Гагиев обжаловал действия судьи в части ограничения действий защитников под предлогом «невозможности оценки доказательств на судебном следствии». Гагиев сослался на статью 88 УПК РФ и ч. 2 ст. 50 Конституции РФ, согласно которым оценка доказательств с точки зрения их допустимости возможна в судебном следствии, а не только в прениях сторон.

Судья возразила, что доводы о недопустимости должны предоставляться стороне обвинения и суду заранее и в письменном виде.

Адвокат Ахметова указала, что на записи нет даты и времени, а также в следственном действии присутствуют неизвестные вооруженные сотрудники.

Кучменов сказал так же, что сам явился в УБОП, однако добровольная явка сотрудниками оформлена не была.

***
Далее выступили свидетели по ходатайству подсудимого Берова.

Тимур Карданов, троюродный брат подсудимого, рассказал, что утром 13 октября 2005 года Беров был у него дома в поселке Адиюх (пригород Нальчика), при нем были какие-то бумаги, документы. Они стояли, общались, потом к ним подошли двое знакомых лиц, некоторое время постояли и ушли, затем ушел и сам Беров.

До того он Берова видел почти каждый день, но после 13-го больше не видел.

На вопрос Берова, есть ли у них общие родственники - сотрудники правоохранительных органов, свидетель ответил положительно. Карданов подтвердил также, что все родственники знали, что Беров «молится» (принадлежал к Джамаату Кабардино-Балкарии). На вопрос, были ли конфликты у Берова на этой почве с кем-нибудь из родственников, свидетель ответил отрицательно.

Карданов охарактеризовал Берова положительно: хозяйственный, из хорошей семьи, женат. На вопрос об образовании Берова ответить затруднился. На вопрос адвоката, проводились ли следственные действия у свидетеля дома, ответил, что проводились в его отсутствие, о чем он знает со слов родственников.

После этого выступила свидетель Мадина Гедгагова, работодатель Берова, директор кинотеатров «Восток» и «Эльбрус» в Нальчике. Рассказала, что Беров работал у нее бухгалтером и юрисконсультом примерно с 2003 года. Нареканий к работе не было, в том числе из-за «молитвы», о чем знал весь коллектив. Посторонних людей на работу не приводил, экстремистских разговоров не вел.

13 октября 2005 года с утра Беров должен был отнести квартальный отчет и налоговую декларацию в Налоговую инспекцию. Однако по причине перестрелок в городе в Налоговую инспекцию он так и не попал, а документы потерял, в связи с чем пришлось делать новый пакет документов, которые он отнес на следующий день. На вопрос обвинителя Чибиневой, подвержен ли Беров постороннему влиянию, Гедгагова ответила, что нет. На другой вопрос ответила, что до 13 октября он «ничего не терял».

***
Адвокат Ахильгов повторно заявил, что протокол проверки показаний на месте зачитан обвинителем не полностью, в связи с тем, что там имеются сведения, ставящие под сомнение истинность показаний данных на предварительном следствии.

Несмотря на возражения обвинителя, что протокол оглашен полностью, судья удовлетворила ходатайство, и протокол был дочитан до конца Ахильговым.

Далее была зачитана характеристика на Кучменова, написанная главой администрации поселка Хасанья Фриевым, где он охарактеризован положительно.

В ходе опроса Кучменова обвинителем выяснилось, что Артур после 9-го класса поступил в ПТУ, не доучился из-за болезни почек, по этой же причине был признан негодным к военной службе.

Затем был оглашен протокол очной ставки подсудимых Ногерова и Кучменова, заявленный адвокатом Биттировым. Из протокола следовало, что Кучменов 13 октября 2005 года не видел Ногерова в лесу, где рано утром собирали отряд и раздавали оружие для нападения на пост ДПС «Хасанья», а оговорил под давлением. Также при сравнении протокола с видеозаписью очной ставки выяснилось, что следователь не все сказанное в ходе очной ставки внес в протокол, запрещал отвечать на вопросы и препятствовал выявлению противоречий в материалах следствия.

Был оглашен протокол очной ставки обвиняемого Хуламханова и Ногерова. Вопросы: «видел ли Хуламханов Ногерова?» - и: «оказывалось ли на него давление?» - были сняты следователем. Суду Хуламханов пояснил, что Ногерова утром 13 октября 2005 года в лесу не видел и оговорил его под давлением, сказав, что тот участвовал в нападении на пост «Хасанья».

Обвинитель возразила, что обе очные ставки состоялись спустя год после нападения. Адвокат Биттиров поправил, что очные ставки были проведены 5 апреля 2006 года.

Адвокат Ахильгов возразил, что в ходе проверки показаний на месте Кучменов не мог указывать ничего, поскольку силовики возили его в «Газели» под сидением, а силовики сами привозили его туда, куда считали нужным.

Затем Ахильгов ходатайствовал об оглашении списка документов из 21 пункта. Обвинитель возразила, что эти документы не были представлены на заседании 4 марта, однако, судья подтвердила, что они заявлены в установленном порядке и удовлетворила в полном объеме (хотя обвинитель Чибинева настаивала на исключении нескольких пунктов).

***
Далее предполагался допрос обвиняемого Расула Кудаева.

Адвокат Ахильгов представил результаты судебно-медицинской экспертизы телесных повреждений, полученных при допросах Кудаева, - была заметна опухоль и сильная деформация лица. Были представлены 15 фотографий (сделанных работником СИЗО Зауром Айбазовым, которого впоследствии уволили), - на фото видны следы побоев.

Было также представлено заявления адвокатов Комиссаровой и Дороговой в прокуратуру и в средства массовой информации о пытках их подзащитного, - обеих после этого отстранили от процесса, а в прокуратуре им угрожали.
Было представлено данное в 2006 году турецкому изданию интервью Анзора Астемирова, заместителя амира «Джамаата КБР». Астемиров говорил, что Кудаев не имел отношения ни к событиям 13 октября 2005 года, ни вообще к Джамаату КБР. Астемиров утверждал, что Расула хотят связать с нападением только для того, чтобы представить кабардино-балкарское подполье как часть международной террористической организации, используя то обстоятельство, что в 2001 году Расул был захвачен в Афганистане.

Были представлены объяснения УБОПовцев Анатолия Кярова и Заура Крымукова о том, что Расул при задержании вел себя вызывающе, бился головой об пол, падал и сам нанес себе повреждения.

Адвокаты обратили внимание, что Кудаева привлекли к делу по анонимному заявлению.

Была представлена публикация о проходившей осенью 2005 года в Лондоне конференции правозащитников по узникам Гуантанамо, на которую Расул не смог поехать по состоянию здоровья.

Были также представлены многочисленные жалобы матери Расула Кудаева прокурору, на плохое обращение в СИЗО, на проблемы с передачей посылок, которые задерживают или теряют, на необходимость медицинского ухода.

Адвокат Ахильгов ходатайствовал также о приобщении к делу многочисленных грамот и дипломов за призовые места в соревнованиях разного уровня по вольной борьбе.

Затем слово было предоставлено Кудаеву. Перед этим он попросил 5-10 минут переговорить с адвокатами. Адвокаты Ахильгов, Гагиев, Эльджоркаев подошли к сектору и побеседовали с Расулом.

***
Затем начался допрос обвиняемого Расула Кудаева.

В ходе допроса Кудаев сообщил, что до 13 октября он находился в поле зрения силовиков, подвергался незаконному давлению с их стороны, обыскам и задержаниям, поскольку ранее содержался на американской военной базе в Гуантанамо. В Афганистане он оказался проездом, там попал в плен к талибам, а потом афганцы продали его американцам, которые в итоге переправили его на Кубу, в Гуантанамо. Имеет ранение от пулеметной пули, но не воевал.

По словам Кудаева, в Гуантанамо его пытали, «травили химией», в результате он «в основном лежал». Из Гуантанамо в Россию его вывезли в начале 2004 года, в июне того же года он вернулся в Кабардино-Балкарию.

Полтора года ушло на получение паспорта, выдали на руки только за пару недель до нападения. Впоследствии паспорт был утерян: последний раз Кудаев видел в руках у следователя ГУ ГП по ЮФО Котлярова, а в материалах дела паспорта нет.

На вопрос о семейном положении Кудаев ответил, что в настоящее время подал заявление о разрешении зарегистрировать брак.

В мечеть Кудаев ходил по пятницам. Из подсудимых близко знаком ни с кем не был: односельчанина Зубеира Созаева знал «на лицо», Расула Хуламханова «в мечети видел», а с Расулом Ногеровым учился в параллельном классе.

Расул Кудаев заявил, что весь день 13 октября 2005 года сидел дома и в вооруженных нападениях не участвовал. 13 октября отлучался из дома только в обед, на похороны матери Шаваева. Его отвез туда и привез обратно родной брат на машине соседа. В ходе этой поездки они слышали «хлопки со стороны моста, была суета, толпа собралась». Только потом он услышал, «что было какое-то происшествие на посту».

И до, и после обеда Расулу Кудаеву звонили журналисты, интересовались событиями в республике. Приезжали, брали интервью в тот же или на следующий вечер. Среди звонивших - Анна Политковская, французская журналистка по имени Дельфина, Орхан Джемаль, Надежда Кеворкова, Александра Зернова. Звонили также родственники.

На вопрос обвинителя Чибиневой о том, передавали ли ему накануне нападения батарейки и бутылки с маслом (использовавшиеся при изготовлении взрывателей и горючей смеси), Кудаев ответил отрицательно.

Кудаева задержали 23 октября 2005 года, при этом он был избит.

При задержании в ходе обыска у него изъяли без законного оформления два мобильных телефона - те самые, с которых шли переговоры с журналистами 13 октября, и в дальнейшем распечатку биллинга переговоров с этих номеров не делали.
Сразу после задержания Кудаева доставили в УБОП, где били в присутствии, при участии и по приказу Анатолия Кярова, Беслана Мукожева, Валерия Киржинова, Заура Крымукова. Расула подвергли пыткам, после чего он согласился подписать все. Ему стало плохо, он не мог более давать показания. Вызвали «Скорую помощь», сказали, «чтобы взял 51 статью (Конституции, позволяющую не свидетельствовать против себя. - «Мемориал»), пока не приду в себя».

На второй день после задержания, 24 октября 2005 года, в УБОП явилась адвокат Комиссарова. Кудаев продолжал было настаивать на 51 статье, но «меня начали бить при ней, потом ее вывели». После этого били почти каждый день, до декабря 2005 года.

Во время следственных действий угрожали, давили, заставляли подписывать пустые протоколы. Иногда возили в СИЗО Пятигорска, там тоже всех били.

В ходе заседания 26 марта подсудимому Кудаеву и адвокату Готыжеву стало плохо. В итоге судья объявила перерыв до понедельника, 1 апреля 2013 года.