"За нашего летчика ответишь!" Последствия несимметричного ответа властей России на осуждение летчиков в Таджикистане

Таджикские судьи отпустили летчиков Владимира Садовничего и Алексея Руденко. Они были освобождены с учетом амнистии, потому что заботами таджикских прокуроров срок заключения им был снижен до двух с половиной лет.

Все мы рады освобождению летчиков и тому, что на сей раз Россия не оставила своих в беде – боролась за них.

Вот и Антон Орех на радио «Эхо Москвы» радуется. Радуется и надеется, что и таджикам, которым несимметрично ответили, теперь снова будет хорошо и тепло в России: только на днях найденная в таджикских фруктах «зерновка волшебным образом издохнет», «у таджиков снова поголовно появятся справки и штампы», «и, наконец, передохнет в свете наступивших морозов таинственный таджикский сифилис – вместе с туберкулезом и ВИЧ».

Надеждам этим не суждено сбыться.

Вот истории, которые рассказали мигранты, на которых косвенно повлиял «несимметричный ответ» властей России и которые пришли к нам за помощью.

Ихтиёр Сараханов приехал в Москву в мае этого года, стал на миграционный учет и трудился на стройке без договора.

Когда началась охота на таджиков, Ихтиёр решил вернуться домой. На последние деньги купил билет на самолет. Обычно таджики на самолетах не летают – дорого. Видно, Ихтиёр очень испугался, что выдворят и на пять лет закроют въезд в Россию. 18 ноября он приехал в аэропорт «Домодедово» на рейс № 639 Москва-Душанбе. Не успел он войти в здание аэропорта, как был задержан сотрудниками полиции, которые доставили его в отделение ФМС. Там накопилось уже более 20 таджиков.

Чего хотели от них? «Денег хотели – по 2000 рублей с таджикского носа», - рассказал Ихтиёр. За что? Объяснили просто: «За летчика нашего, чтобы не повадно было наших обижать».

Большинство задержанных поскорее сдали по две тысячи и помчались на регистрацию. А у шести человек, включая Ихтиёра, денег не было. Их продержали некоторое время, а когда самолет поднялся в небо, выпустили.

Свой билет Ихтиёр принес члену Совета Правозащитного центра «Мемориал», председателю Комитета «Гражданское содействие» Светлане Ганнушкиной. Номеров телефонов у своих товарищей по несчастью он не взял. Свидетелей происшедшего нет, да он и не за тем пришел, чтобы жаловаться. Таджики – самые безответные из всех мигрантов. Он пришел просить денег на отъезд. Но если мы и даем деньги, когда они у нас есть, то на хлеб, и то совсем немного.

Интересно бы узнать, куда пошли собранные с таджиков деньги? Уж не перевели ли их на счет семьи пострадавшего летчика, ведь она осталась без кормильца (тогда Садовничий еще не был отпущен на свободу)?

Джохонгир Гулов приехал в Москву в октябре 2010 года. Все документы у него были в порядке. 19 ноября Гулов ехал на своей машине в Волгоградской области. Сотрудники ДПС остановили его недалеко от пос. Загорово и потребовали 200 тыс. рублей. Не иначе тоже на помощь семье Садовничего. Так и сказали: «За нашего летчика ответишь!»

Джохонгир отдал 50 тысяч и уехал, но запомнил номер полицейского и машины ДПС. Поначалу он готов был жаловаться, но не пришел к адвокату, видимо, передумал.

Аследдин Эргашев приехал в Москву в сентябре 2010 года. 17 ноября он переезжал на другую квартиру, вез в багажнике своей машины запасные шины. Его остановили сотрудники полиции и, убедившись, что паспорт у него таджикский, отвезли в ОВД "Раменки". Там стали оформлять протокол о краже шин у неустановленного лица. Испуганный Аследдин просил отпустить его и предлагал отдать полицейским свою машину «Нексия» узбекского производства. Ему ответили, что его машина слишком мало стоит и на взятку не тянет, потому что таджики осудили нашего летчика. Правда, Аследдину разрешили позвонить другу. На его звонок приехал сотрудник Правозащитного центра «Мемориал» Бахром Хамроев, назвал свою организацию. Полицейские отпустили обоих.

Вот ведь какой у нас народ – дружно встал на защиту нашего летчика! Не один Онищенко готов заслонить Россию от таджикских бледной спирохеты, палочки Коха и зерновки. И те сотни таджиков, которых задержали, потому что им предписано быть административно выдворенными, не отпустят. Как их отпустить? Они же выдворяются по постановлению суда! Что же теперь, отменять сотни постановлений? А кто станет их обжаловать? Да и срок обжалования – всего 10 дней, у многих он уже прошел.

Нет, не прав Антон Орех, закончивший свое оптимистическое выступление словами: «Изя кам, изя гоу», что означает по-русски «что легко приходит, то легко уходит» (англ. «easy come, easy go»). Этот Изя легко не уйдет, еще долго будет аукаться  «несимметричный ответ» и нам, и таджикам.

Светлана Ганнушкина

См. также материал «Охота на таджиков. За что из России выдворяют таджиков, у которых все в порядке с документами?».