Суд над Оюбом Титиевым: день 19-й

15 октября в Шалинском городском суде продолжился допрос свидетелей защиты Оюба.

Судья — Мадина Зайнетдинова. Защиту Титиева на заседании осуществляли адвокаты Петр Заикин, Марина Дубровина и Илья Новиков. Обвинение поддерживают прокурор Курчалоевского района Джабраил Ахматов и сотрудник республиканской прокуратуры Милана Байтаева.

Напомним, что руководитель грозненского представительства Правозащитного центра «Мемориал» Оюб Титиев был задержан 9 января 2018 года в Чечне якобы в связи с тем, что полицейские обнаружили в его машине марихуану. Против Титиева возбудили уголовное дело по ч. 2 ст. 228 УК РФ. Он свою вину не признает. «Мемориал» утверждает, что уголовное дело против него фальсифицировано. Оюб признан политическим заключенным.

Первым допросили руководителя представительства ПЦ «Мемориал» в Дагестане Сиражутдина Дациева, 1973 г.р. Он родился и живет в Махачкале.

Сиражутдин знаком с Оюбом с 2011 года — встречались по работе на различных мероприятиях в Москве и на Кавказе.

В январе Петр Заикин попросил его предоставить адвокатов для Оюба от дагестанского офиса. Дело в том, что на чеченских адвокатов оказывали давление местные власти, поэтому решили приглашать защитников из других регионов. 19 января 2018 года два дагестанских адвоката на автомобиле дагестанского представительства ПЦ «Мемориал» приехали в Курчалой, побыли там два-три часа и уехали, поскольку следственные действия в тот день были отменены. С адвокатом Заикиным или сотрудниками ОМВД по Курчалоевскому району они не встречались.

Через три дня, в ночь на 23 января, автомобиль представительства ПЦ «Мемориал» подожгли в Махачкале на парковке около дома водителя представительства Арслана. Свидетели видели двух молодых людей, которые поджигали машину, потом рядом нашли бутылку из-под зажигательной смеси. Сотрудники «Мемориала» обратились в правоохранительные органы, 23 января Следственное управление УМВД РФ по Махачкале возбудило уголовное дело об умышленном уничтожении или повреждении имущества (ч.2 ст. 167 УК РФ).

В тот же день, когда был поджог, на номер офиса «Мемориала» в Махачкале пришли СМС-сообщения с угрозами, что сожгут офис вместе с сотрудниками, если офис не прекратит работу. Затем последовали угрозы по телефону. Звонивший по голосу был дагестанец, хотя пытался изобразить чеченский акцент. Несмотря на угрозы, офис в Махачкале не закрыли. После обращения в правоохранительные органы было возбуждено уголовное дело.

Затем Дациев рассказал, что в марте 2018 года на него напали. Кто-то на улице у его дома ударил его сзади по голове, он потерял сознание. Позже его положили в больницу. По этому факту возбуждено уголовное дело, идет расследование.

Адвокат Заикин задавал уточняющие вопросы по фактам угроз и нападений. Прокурор Байтаева заявила, что эти вопросы не по существу, но судья не стала их снимать.

Адвокат стал задавать вопросы про аналогичные события в других северокавказских регионах, в частности про поджог офиса «Мемориала» в Назрани. Судья посмотрела на прокурора, и та попросила снять эти вопросы. Адвокат Новиков заявил, что эти обстоятельства имеют отношение к делу. События 9 января (задержание Оюба Титиева) были частью давления на «Мемориал» на Кавказе. Судья спросила, есть ли результаты проверок в связи с этими нападениями в Дагестане. Заикин ответил, что есть три уголовных дела, но результатов расследования нет.

Свидетель Дациев сообщил, что офис ПЦ «Мемориал» в Ингушетии часто использовали для организации помощи по делу Оюба Титиева. Там работали защитники, журналисты и т. д. Он считает, что все эти события (поджоги, угрозы и нападение) — звенья одной цепи. В том числе потому, что ингушский и дагестанский офисы помогали в деле Оюба. А на адвоката Оюба Титиева в Чечне именно тогда оказывали давление.

На «Мемориал» в целом оказывают давление, как на организацию, которая всегда говорит правду, знает про ситуацию в республике, в том числе про преступления сотрудников правоохранительных органов, сказал Дациев.

Отвечая на вопросы адвокатов о принимаемых мерах безопасности, Дациев сказал, что московское руководство выдает сотрудникам ПЦ «Мемориал» трекеры для отслеживания местоположения человека или машины. Чаще всего их устанавливают в машине в закрытых полостях. Оплату осуществляет «Мемориал». Принимаются и многие иные меры. Например, пока адвокаты из Дагестана были в Чечне, Сиражутдин созванивался с ними 5–10 раз.

Адвокаты спросили, что свидетель может сказать об Оюбе Титиеве как человеке. Дациев ответил, что, где бы он ни находился вместе с Оюбом (на Северном Кавказе, в Москве или за границей), тот никогда не курил и не пил. Оюб — глубоко верующий мусульманин. Сиражутдин вспомнил, что как-то на отдыхе за границей именно Оюб первым нашел, где можно помолиться, и они вместе туда пошли. Даже на отдыхе Оюб усиленно занимался физкультурой.

Затем допросили Олега Петровича Орлова, руководителя программы «Горячие точки» ПЦ «Мемориал» и непосредственного руководителя Титиева, жителя Москвы.

Адвокат Заикин спросил, может ли свидетель рассказать, что он помнит о событиях того дня, когда задержали Оюба Титиева.

Орлов сообщил, что 9 января 2018 года ему от сотрудников «Мемориала», находящихся в Чечне, стало известно, что Оюб пропал по дороге на работу. Он должен был появиться в офисе. Орлов подробно рассказал о событиях того дня, о том, как он созванивался с Уполномоченным по правам человека в РФ, председателем Совета при Президенте РФ по правам человека, с адвокатом, пытающимся в Курчалое попасть к задержанному Оюбу. Только около 17:00, через восемь часов после задержания Титиева, замминистра внутренних дел по ЧР Апти Алаутдинова признал факт его задержания. Однако несмотря на это, адвоката Султана Тельхигова пропустили к подзащитному в ОМВД по Курчалоевскому району после 19:00. Члена Совета по правам человека при главе ЧР Хеду Саратову пустили раньше, чем адвоката, что, по словам Орлова, «вообще ни в какие ворота не лезет».

Орлов назвал номер телефона Оюба, на который он 9 января пытался дозвониться. Гудки шли, но трубку никто не брал. Орлов перестал звонить, когда стало ясно, что Оюб находится в руках полиции.

Машина, на которой ездил Оюб, принадлежала организации «Созидание». В ней был трекер.

На дополнительные вопросы адвокатов Орлов сообщил, что нужно было в помощь Тельхигову срочно найти адвоката, не живущего в Чечне. Адвокат, живущий в Чечне, очень уязвим: ему самому могут угрожать, его могут шантажировать, угрожая членам его семьи. На Тельхигова оказывали давление, из-за которого он должен был выехать из Чечни (он до сих пор не вернулся). Именно поэтому было решено, что защищать Оюба Титиева будут адвокаты, приезжающие в Чечню из других регионов. Более того, даже и этим адвокатам в Чечне небезопасно работать в одиночку. Именно поэтому по делу Оюба работает группа из трех адвокатов.

На вопрос прокурора Байтаевой, может ли свидетель привести примеры такого давления, Орлов сообщил, что за машиной, на которой ездил Заикин, демонстративно следили. Сам Орлов был свидетелем этого.

Адвокат Новиков задал вопрос, было ли какое-то давление после ареста Титиева на офисы «Мемориала» в Чечне и других республиках.

Свидетель сообщил, что адвокаты использовали для работы по делу Титиева два офиса — в Грозном и в Назрани. В ночь на 17 января офис в Назрани сожгли. Камеры наблюдения зафиксировали поджигателей

Прокурор Байтаева попросила снять вопрос, потому что он не по существу дела.

Орлов возразил, что это очень важные факты, потому что они представляют собой цепь событий и действий, направленных на то, чтобы «Мемориал» прекратил свою работу на Кавказе, и продолжил отвечать.

Он сообщил суду, как 19 января 2018 года грозненское представительство ПЦ «Мемориал» обыскали, полицейские нашли на полу незастекленного балкона и изъяли две неприкуренные сигареты (самокрутки) и пепельницу, сделанную из обрезанной банки из-под напитка. Позже выяснилось, что в самокрутках экспертиза нашла наркотическое вещество. Это, несомненно, фальсификация, предметы были подброшены. Никто из сотрудников грозненского офиса никогда не курил и не курит, поэтому на балконе никогда не было никакой пепельницы. В предыдущие дни на балкон покурить выходили только сам Орлов и журналисты — Елена Милашина и Екатерина Нерозникова. Окурки собирали в бумажный кулек и сразу же смывали в унитаз. Подбросить что-либо на этот балкон было легко, потому что это общий балкон на три квартиры, разделенный тонкими перегородками. Орлов показал фотографию балкона (см. ниже). На пол балкона никому из сотрудников «Мемориала», адвокатов или журналистов не могло прийти в голову бросать окурки или сигареты. Любой подобный предмет сразу же увидел бы человек, выходящий на балкон.

В ходе показаний прокурор Байтаева пыталась снова остановить Орлова, ее поддержала судья, заявив, что материалы этого обыска не включены в обвинительное заключение по делу Оюба Титиева.

Адвокат Заикин возразил, что, хоть эти материалы и не присутствуют в качестве доказательства обвинения, они есть в материалах уголовного дела. Защита намерена доказать факт беспрецедентной, наглой фальсификации. Для такой фальсификации использовались разные пути. Именно поэтому обсуждаются сейчас эти «косяки» и пепельница.

Адвокат Новиков попросил подробнее рассказать о давлении на адвоката Тельхигова и на сотрудников «Мемориала» в связи с делом Оюба Титиева.

Свидетель рассказал, что полицейские вызвали Тельхигова куда-то и, угрожая, предложили «сотрудничать» по делу Оюба. Более подробно рассказать он не мог, поскольку Тельхигов не посчитал необходимым сообщать подробности.

Свидетель сообщил также, что сотрудница грозненского офиса Фатима рассказывала, что её машину несколько раз останавливали сотрудники полиции, ей советовали быть осторожнее, поменьше ездить и побольше думать о своих детях.

Орлов сообщил также, что два адвоката из Дагестана выезжали в Курчалой, чтобы помочь по делу Оюба. Их помощь в тот день не понадобилась, но машину, на которой они ездили, вскоре подожгли. Потом были СМС-сообщения и звонки с угрозами на номер телефона дагестанского офиса. В марте на главу этого офиса Сиражутдина Дациева напали неизвестные. В результате он попал в больницу.

После этого в «Мемориале» приняли решение, что дагестанские адвокаты не должны больше принимать участие в работе по делу Титиева, поскольку это смертельно опасно для них.

Орлов сообщил, что знаком с Оюбом Титиевым 18 лет. Сначала Оюб работал как волонтер, потом как сотрудник организации. В 2010 году он стал руководителем грозненского представительства ПЦ «Мемориал».

Надежность, дисциплинированность, спокойствие и ответственность — главные качества Оюба. Он замечательный сотрудник, человек, который обеспечивает безопасность своих сотрудников и тех людей, которые обращаются к ним за помощью. Прежде всего, его забота была — обеспечить безопасность заявителей. В сообщениях для публикаций он всегда давал достоверную, скрупулезно проверенную информацию. Оюб — глубоко верующий мусульманин, который соблюдает нормы ислама. Он никогда не употреблял спиртное, даже не сидел за столом, где выпивали. Он не курил и не переносил табачный дым. Занимался спортом, даже во время поездок в другие регионы или за границу. Оюб и наркотики — несовместимые вещи, сказал Орлов.

Отвечая на вопрос адвоката, свидетель сообщил, что обсуждал с Титиевым необходимые меры предосторожности. Это было связано с тем, что на протяжении многих лет, начиная с 2004 года, в «Мемориале» знали про безусловно негативное отношение руководства Чечни и лично Рамзана Кадырова к «Мемориалу». Отсюда возникали обоснованные опасения.

Адвокат Заикин спросил, в связи с чем могла начать преследовать Титиева, участвовал ли Оюб в общественном расследовании «дела 27-ми».

(Напомним, в статье «Это была казнь», опубликованной 9 июля 2017 года «Новой газетой» (далее — НГ), был приведен список из 27-ми человек, которые, по сведениям источников газеты, в ночь с 25 на 26 января 2017 года были тайно бессудно казнены в Грозном сотрудниками МВД по ЧР. ПЦ «Мемориал», который собирал и публиковал дополнительную информацию о людях из «расстрельного списка», продолжал информационное и юридическое сопровождение дела — прим. ред.).

Судья сняла вопрос как не относящийся к рассматриваемому делу, заявила, что впервые слышит про «дело 27-ми». Впрочем, впоследствии судья сообщила, что все же читала про это дело в каком-то СМИ.

Адвокат переформулировал вопрос и попросил сообщить, чем именно занимался Титиев в последнее время перед задержанием.

Орлов рассказал про «дело 27-ми», факты по которому для ПЦ «Мемориал» собирал Оюб. Этих людей задержали сотрудники МВД по ЧР, после чего они исчезли. Проверку по делу ведет Главное следственное управление СКР по Северо-Кавказскому федеральному округу (ГСУ СКР по СКФО).

Продолжая отвечать, почему Титиева могли начать преследовать, Орлов попытался зачитать цитату из заявления председателя парламента ЧР Магомеда Даудова.
Судья остановила его и заявила, что это не имеет отношение к существу рассматриваемого вопроса.

(Напомним, что 25 декабря 2017 года на официальном сайте парламента ЧР и в СМИ было опубликовано заявление Даудова, в котором он связал санкции США в отношении главы ЧР Рамзана Кадырова и блокировку его аккаунтов в социальных сетях с деятельностью правозащитников, и открыто призвал к их преследованию — прим. ред.).

Орлов сообщил, что у Оюба был травматический пистолет.

Прокурор Байтаева спросила, обращалисть ли сотрудники «Мемориала» в правоохранительные органы по поводу давления на Тельхигова и сотрудницу офиса Фатиму. Орлов ответил отрицательно.

Прокурор спросила, почему они не сообщили об этом в органы прокуратуры.

Орлов ответил, что этого не захотели те, кому угрожали, и их родные. После того, как нагло сфальсифицировали дело Оюба, для них стало очевидно, что в полицию и СК по ЧР обращаться бессмысленно и даже опасно. В 2009 году была убита сотрудница «Мемориала» Наталья Эстемирова. Расследование этого преступления саботировалось и продолжает саботироваться. А по «делу 27-ми» именно после обращения родственников этих людей в правоохранительные органы, в частности в прокуратуру, сотрудники полиции стали им угрожать, оказывать на них давление.

Прокурор Байтаева спросила, почему тогда сам Орлов, ка начальник Тельхигова и Фатимы, не обращался в органы.

Орлов ответил, что, вероятно, в органах прокуратуры так бы и поступили. Но «Мемориал» не прокуратура, а общественная организация, в которой не принято помимо воли человека предпринимать действия, которые тот считает опасными для себя.

Прокурор спросила, опрашивали ли Орлова в связи с поджогом офиса в Назрани, были ли у него доказательства, что следы этого преступления ведут в Чечню, или это его домыслы, и, если были, сообщил ли он такие факты следствию.

Свидетель ответил, что на следующий день после поджога его опрашивал следователь, и он, конечно же, сообщил все факты в пользу такой версии. В частности, Орлов рассказал о заявлении Даудова. Орлов зачитал суду те цитаты из этого заявления, которые он сообщил следователю в Ингушетии.

Прокурор Байтаева обратилась к суду с просьбой сделать замечание присутствующим, потому что «они все время смеются», хотя «здесь не цирк». Зайнетдинова ответила, что, если кто-то комментирует вслух, то она делает замечание, но она не может запретить публике улыбаться.

Затем судья объявила перерыв в заседании.

В перерыве коллеги сообщили Оюбу, что он получил приз «Герой Кавказа 2017» по версии «Кавказского узла», показали знак, вручаемый лауреатам этой премии.

После перерыва заседание началось с допроса сотрудницы Комитета «Гражданское содействие» Татевик Гукасян, 1984 г.р. Она живёт в Москве и работает преподавателем английского языка.

В 2010 году Татевик стала руководить проектом по просвещению на Северном Кавказе. Она познакомилась с Оюбом во время командировок в Чечню. Он помогал в организации работы в проекте по правовому просвещению в качестве волонтера. Это было очень важно после многих лет первой и второй войны, когда люди забыли, что такое право и справедливость.

Свидетель охарактеризовала Оюба как очень серьезного человека. Он глубоко верующий мусульманин, не пропускал молитвы, никогда не пил и не курил. Кроме того, Оюб постоянно занимался спортом. Она ничего плохого или порочащего про него не слышала. Оюб никогда никого не обманывал. В Комитете «Гражданское содействие» было известно, что, если Оюб что-то сказал, так оно и есть — сказано это взвешенно и серьезно. Мало людей, про которых можно так сказать.

Следующий свидетель — Саид-Хусейн Саиев, 1953 г.р., житель села Курчалой, сосед Оюба Титиева, знаком с ним с детства.

Саиев рассказал, что Оюб соблюдал нормы ислама, никогда не употреблял алкоголь, не курил, занимался спортом. «Сам я курю, но перед ним никогда не курил, хоть он и моложе меня. Он самый уважаемый человек на нашей улице», — сказал свидетель. Когда у них в селе открылся спортивный зал, Оюб не только сам туда ходил, но и молодежь привлекал. Он всегда помогал людям, в том числе и семье свидетеля. Конфликтов с соседями у Оюба не было. На работу он выезжал после 8:00, иногда подвозил дочь Саиева на учебу в Грозный. Свидетель узнал про задержание Оюба на второй или третий день — поехал к нему, но его дом был опечатан. Он никогда не поверит, что у Оюба нашли наркотики — тот ругал Саид-Хусейна даже за сигареты.

Следующий свидетель — Хусейн Габаев, 1955 г.р., сосед Оюба, знакомы с детства.

Габаев охарактеризовал Оюба только с положительной стороны — прекрасный человек, отличный сосед, всегда помогал людям, никогда не пил и не курил, постоянно занимался спортом. «Среди плохих отличить хорошего легко, а среди хороших лучшего сложно. Вот Оюб — лучший», — отметил свидетель. Он никогда не поверит, что Оюб имеет отношение к наркотикам. Жители Курчалоя говорят, что его забрали ни за что. Хусейн пришел свидетельствовать по собственному желанию, чтобы рассказать все это.

Прокурор Байтаева спросила, видел ли свидетель лично, как Титиев ходил в спортзал. Свидетель ответил, что сам он этого не видел, но в спортзал ходит его сын и там он постоянно встречался с Оюбом.

Следующим допросили друга Оюба, члена Союза писателей Усмана Юсупова, 1965 г.р., жителя села Майртуп.

Они с Оюбом знакомы более 10 лет. Усман занимался переводами, приходил в офис ПЦ «Мемориал» к Оюбу, пользовался компьютером. «Без ложной скромности, Оюба ставлю на первое место, хотя знаю много разных людей», — заявил он. В последние годы они постоянно общались, Оюб регулярно возил его в Грозный — у Усмана нет своей машины. Оюб - очень религиозный человек. Если время молитвы наставало в пути, он останавливался и искал место для молитвы. При этом Оюб не выпячивал свою набожность. Он придерживался здорового образа жизни, регулярно занимался спортом, заразил этим и Усмана. Они каждый вечер ходили вместе в спортзал в Курчалое — штанга, гантели, обязательный регулярный бег. Они планировали покорить гору Монблан в этому году, поэтому усиленно занимались спортом.

Отвечая на вопрос адвоката, свидетель сообщил, что у Оюба был травматический пистолет, документы на оружие у него имелись. Усман сам видел, как он продлевал разрешение. Он чувствовал, что Оюб чего-то опасается, но разговоров об этом не было.
По мнению свидетеля, Титиева обвиняют в самом невероятном, что можно было представить — в хранении наркотиков. Оюб и наркотики просто несовместимы. Он не знает ни одного человека, который бы поверил в это обвинение. «Я бы прошел многокилометровый путь, чтобы посмотреть на этого человека», — заявил он. У Оюба самая положительная репутация, он человек чести, на него всегда и во всем можно положиться.

Адвокат Заикин попросил свидетеля рассказать, как он узнал про задержание Титиева.

Свидетель сообщил следующее. 9 января в 9:00 Оюб должен был заехать за ним в село Майртуп, потом они вместе собирались поехать в Грозный. Когда Оюб не приехал, Усман подождал его час, а потом попросил своего соседа подвезти его до Курчалоя. Все это время он пытался дозвониться до друга, но тот не брал трубку. Майртуп и Курчалой находятся рядом, от дома свидетеля Юсупова до Курчалоя ехать около пяти минут. На дороге в сторону Курчалоя, на обочине с левой стороны, он увидел машину Оюба, ее обыскивали полицейские. Там же стояли полицейский автомобиль и 4–5 сотрудников полиции. Один полицейский осматривал салон, остальные стояли рядом. Они были одеты в камуфляжную форму, свидетель не помнит, были ли среди них люди в штатской одежде. Оюб стоял чуть в стороне, в 4–5 метрах.

Усман попросил соседа остановиться и хотел подойти к ним, но Оюб махнул ему рукой, чтобы он не подходил. Усман сказал своему соседу, чтобы тот его не ждал, и остался стоять в стороне, наблюдая за происходящим.

Потом, примерно в 10:30, машина Оюба и полицейская машина поехали в сторону Курчалоя. Юсупов не видел, в какой именно машине при этом находился Оюб. Усман отправился в ОМВД по Курчалоевскому району. Там на КПП ему сказали, что Титиева сюда не привозили, но во дворе ОМВД через ворота КПП он увидел автомобиль друга. Позже ее там уже не было. Потом он созванивался с коллегами и родными Оюба.

Судья поинтересовалась, почему Усман все же не подошел к Титиеву, когда увидел, что у того проблемы с полицией. Она сказала, что не понимает гражданскую позицию свидетеля, который не поинтересовался у полицейских, почему они обыскивают машину его друга.

Свидетель объяснил, что Оюб намного старше него и он привык его слушаться. Поэтому послушался, когда Оюб красноречивым жестом указал ему не подходить. Усман сразу решил, что Оюба задержали в связи с его правозащитной деятельностью.

Усман не мог уехать, пока не убедится, что Оюба либо задержали, либо отпустили. Но он понимал, что у него нет никакой возможности повлиять на действия полицейских.

Адвокат Заикин спросил у свидетеля, встречал ли он Курчалоевском районе сотрудников не в обычной полицейской форме, а в армейском или зеленом камуфляже. Он ответил, что видел сотрудников в разной форме, в том числе в камуфляже. Также видел форму с нашивками «ГБР», камуфлированные машины с надписью «ГБР» — вплоть до лета нынешнего года.

(Напомним, что Оюба Титиева задерживали дважды: первый раз задержали сотрудники полиции в зеленой камуфляжной форме с нашивками «ГБР». По словам Оюба, именно они подбросили ему наркотики. Свидетели-полицейские отрицают наличие в ОМВД по Курчалоевскому району группы быстрого реагирования. Таким образом они пытаются опровергнуть версию, что Оюба задерживали дважды — они настаивают, что Оюба задерживали только один раз, и делали это сотрудники ДПС. При этом в открытом доступе в интернете некоторые из силовиков, в том числе из числа допрошенных в суде, на страницах в соцсетях размещали многочисленные фотографии и видео, где они сами и их коллеги одеты в зеленую форму с нашивками «ГБР». На кадрах они патрулируют улицы на автомобилях с такими же надписями — прим.ред.).

Следующим допросили Саид-Хусейна Оздиева, 1957 г.р., жителя села Курчалой, соседа и одноклассника Оюба.

Он также сообщил, что знает про Оюба только хорошее. Оздиев подтвердил, что Оюб никогда не курил, не употреблял алкоголь, ходил в спортзал и других приглашал, соблюдал нормы ислама.

Свидетель Руслан Шуаипов, 1955 г.р., сосед Оюба Титиева сообщил, что знает Оюба с шести лет. Титиев - законопослушный человек, его очень уважают в селе. У него нет никаких вредных привычек, он не курит, не употребляет спиртное, постоянно посещает спортзал. Шуаипов водит в спортзал внука и постоянно встречал там Оюба.

По словам свидетеля, в правдоподобность обвинения не верит никто из соседей Оюба, более того, в это не верит и больше 90% жителей Курчалоя. Адвокат Заикин спросил: «А остальные 10% — это сотрудники полиции?». Судья сняла этот вопрос.

Свидетель Аюб Ханалиев, 1959 г.р., житель села Курчалой, сообщил, что знаком с Титиевым со школы. Оюб никогда не курил и не употреблял спиртных напитков. Занимается спортом. Он верующий человек. «Я сам недавно стал ходить в мечеть. Но слышал, что Оюб уже очень давно туда ходит», — сказал свидетель. Он не верит, что Оюб Титиев может быть виноват в том, в чем его обвиняют.

Прокурор Байтаева спросила, видел ли свидетель лично, как Титиев входил в спортзал. Свидетель ответил, что это видел его брат, который посещает спортзал.

Свидетель Саидахмет Кадыров, 1956 г.р., житель села Курчалой, сообщил, что является другом Оюба Титиева, знаком с ним уже 30–40 лет.

По его словам, Оюб — очень порядочный человек. Свидетель вместе с Оюбом молится и держит пост, он очень верующий человек. Никто никогда не видел Оюба курящим.

Оюб начал тренироваться в 5–6 лет и до сих пор продолжает. Свидетель не верит в правдивость обвинения.

На вопрос, был ли у Титиева травматический пистолет, свидетель ответил, что не знает про это.

Следующее заседание назначили на 16 октября.