Волонтер штаба Навального обратился в Европейский суд

Летом 2017 года Гоголев принимал участие в «большой агитационном субботнике» «Команды Навального». Его задержали, доставили в отдел полиции и обвинили в мелком хулиганстве. Кроме того, его без каких бы то ни было оснований отвезли в наркологический диспансер и потребовали прохождения освидетельствования на наркотики. От сдачи анализов Гоголев отказался, за что также был привлечен к административной ответственности. Его арестовали на 10 суток и обязали пройти лечение от наркомании. Гоголев — почетный донор России, сдавал кровь незадолго до акции, 3 июля.

Интересы Гоголева в ЕСПЧ представляет юрист ПЦ «Мемориал» Татьяна Глушкова. На национальном уровне юридическую помощь заявителю оказывает работающая по соглашению с «Мемориалом» адвокат Марина Дубровина.

Защита Гоголева жалуется на нарушение статей 8 (право на уважение частной и семейной жизни), 3 (запрет пыток, жестокого и унижающего достоинство обращения), 5 (право на свободу и личную неприкосновенность), 6 (право на справедливое судебное разбирательство), статьи 18 (политический характер преследования), статьи 2 протокола 7 (право на обжалование приговоров по уголовным делам во второй инстанции) Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

8 июля 2017 года Гоголев пришел к стеле Новороссийской республики, чтобы принять участие в «большом агитационном субботнике» «Команды Навального». Он еще не успел передать прохожим ни одной листовки, когда к нему подошел неизвестный ему человек (предположительно — Сергей Баран, замначальника управления по взаимодействию с правоохранительными органами, начальник отдела антитеррористической защищенности администрации и Думы Новороссийска).
Он вырвал у Гоголева из рук листовки, сфотографировал их, сфотографировал Даниила, позвонил кому-то и сказал, что «нашел одного». Гоголев также сфотографировал неизвестного, после чего тот стал проявлять в отношении Даниила агрессию: ругаться на него матом, наступать ему на ноги, хватать за руки и одежду и даже пытаться повалить на землю.

Через несколько минут к ним подошел участковый Василий Демержи. Он не пресек нападение на Даниила, а вместо этого попросил его предъявить документы и потребовал, чтобы он проследовал с ним в отдел полиции Центрального района УМВД РФ по Новороссийску. Гоголев подчинился. Нападавший последовал за ними в отдел.

В полиции Демержи потребовал, чтобы Гоголев прошел медицинское освидетельствование на состояние наркотического опьянения. Он никак не мотивировал это требование. Даниил согласился поехать в наркодиспансер, но отказался сдавать анализы из опасения, что их результаты могут быть сфальсифицированы. Он показал врачу удостоверение почетного донора, которое было у него с собой.

Гоголева снова доставили в отдел, где в отношении него составили протокол о правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 6.9 (невыполнение законного требования о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения гражданином, в отношении которого имеются достаточные основания полагать, что он потребил наркотические средства или психотропные вещества без назначения врача) КоАП РФ. В протоколе об административном правонарушении не было, однако, указано, какие обстоятельства заставили участкового полагать, что Гоголев мог употребить наркотики.

Также в отношении Даниила составили протокол о правонарушении, предусмотренном ч. 2 ст. 20.1 (мелкое хулиганство, сопряженное с неповиновением законному требованию представителя власти) КоАП РФ в связи с тем, что он якобы «выражался грубой нецензурной бранью в общественном месте». В ходе составления протокола участковый сказал Гоголеву, что если он не признает вину в совершении административного правонарушения, то ему будет грозить уголовная ответственность по статьям 282 (возбуждение ненависти либо вражды) и 128.1 (клевета) УК РФ в связи с содержанием изъятых у него листовок о Д. А. Медведеве.
Заявление о нападении на него со стороны неизвестного у Даниила принимать отказались, хотя он трижды пытался подать его.

Гоголева поместили в камеру для административно задержанных, где он находился до утра 10 июля. Во время содержания под стражей сотрудники полиции продолжали запугивать Даниила уголовной ответственностью, одновременно говоря, что в случае признания вины ему назначат не более двух суток ареста, которые он к тому моменту отсидит в отделе полиции.

10 июля Гоголева доставили в Октябрьский районный суд Новороссийска, где было рассмотрено дело о мелком хулиганстве. Опасаясь возбуждения уголовного дела и надеясь на назначение непродолжительного ареста, Гоголев признал, что совершенные им действия могли быть расценены сотрудником полиции как нарушение общественного порядка. Его признали виновным, однако его действия были переквалифицированы с ч. 2 на ч. 1 ст. 20.1 КоАП РФ (мелкое хулиганство, сопряженное с неповиновением законному требованию представителя власти, — на «простое» мелкое хулиганство). Его арестовали на 10 суток.

После этого Гоголева доставили к мировому судье участка № 80 Новороссийска, который рассмотрел дело об отказе от медицинского освидетельствования. Гоголев признал, что действительно отказался от сдачи анализов на наркотики и описал причины своего поступка. Суд расценил это как признание вины и назначил Даниилу наказание в виде шести суток ареста. Кроме того, мировой судья обязал Гоголева пройти диагностику, профилактические мероприятия, лечение от наркомании и социальную реабилитацию в местном наркодиспансере.

В тот же день Гоголев обжаловал постановление об отказе пройти медосвидетельствование. Он указал, что требование полицейского о сдаче анализов было незаконным и необоснованным. Эта жалоба была рассмотрена 12 июля в Октябрьском районном суде Новороссийска и оставлена без удовлетворения. Ни мировой судья, ни суд апелляционной инстанции так и не указали, какие основания полагать, что Гоголев употреблял наркотики, имелись у них или у полиции.

Находясь в суде, Гоголев подал жалобу на постановление по делу о мелком хулиганстве. Ее рассмотрели лишь 26 июля. Постановление суда также было оставлено без изменения.

Из Октябрьского суда Даниила вновь доставили в спецприемник, из которого он вышел лишь 18 июля.

24 июля Гоголев явился в наркологический диспансер. У него взяли анализ мочи для химико-токсикологического исследования. Он также прошел первичный осмотр нарколога и психологическую диагностику. У Гоголева были отмечены «установка на трезвость», «приверженность к соблюдению общепринятых правил и норм поведения» и «ориентация на социально одобряемые нравственные ценности, идеалы и убеждения». Тем не менее, в тот же день его направили в процедурный кабинет с диагнозом «употребление психоактивных веществ (ПАВ)» и начали лечить. Лечение состояло в ежедневных уколах препаратов, названия которых Даниилу не сообщали.

31 июля был готов результат анализа мочи — следов наркотических веществ в ней обнаружено не было. Несмотря на это, лечение Гоголева продолжалось до 4 августа.
10 августа врачебная комиссия установила, что у заявителя нет наркомании. 16 августа Гоголев получил справку, что не состоит на наркологическом учете и не имеет признаков интоксикации.

10 января 2018 года Гоголев подал в Октябрьский районный суд Новороссийска иск к наркологическому диспансеру, требуя обязать их удалить из всех баз информацию о том, что он проходил лечение с диагнозом «употребление ПАВ», и взыскать компенсацию морального вреда, причиненного этим лечением.
В тот же день юристы направили жалобу в ЕСПЧ.

«Ключевой в этом деле является жалоба на нарушение права на уважение частной жизни Даниила Гоголева, — отмечает юрист ПЦ „Мемориал“ Татьяна Глушкова. — Прежде всего, у полиции не было никаких оснований подозревать заявителя в употреблении наркотических веществ. Наоборот, были все основания полагать обратное, поскольку заявитель является почетным донором России.

Но, предположим, полиция составила в отношении Гоголева протокол. Его доставили в суд. Допустим, суд полагает, что отказ от сдачи анализов заслуживает ареста. Но зачем назначать лечение от наркомании человеку, в отношении которого нет ровным счетом никаких сведений о том, что он употребляет наркотики? Обяжите его пройти диагностику, а лечение — по необходимости. Но суд счел, что человек должен пройти и лечение, и некую „социальную реабилитацию“, хотя очевидно, что реабилитировать его совершенно незачем — у человека есть работа, семья, есть постоянное место жительства. Он даже занимается добрыми делами — сдает бесплатно кровь.

Но больше всего недоумения в этом деле вызывает, конечно, поведение врачей. Как можно лечить от наркомании человека до постановки диагноза? Зачем продолжать лечение, если результаты анализов отрицательны?

Право на физическую неприкосновенность является важнейшей составляющей права на уважение частной жизни. Мы полагаем, что в отношении Гоголева это право было нарушено грубейшим образом».

Заявитель также пожаловался на жестокое обращение в связи с условиями содержания в камере для административно задержанных, где его держали почти двое суток (в камере не было спальных мест и постельного белья, туда не проникали свежий воздух и дневной свет, у заключенных отсутствовал свободный доступ к туалету и т. п.).

В жалобе также указывается, что задержание Гоголева и содержание в течение двух суток в отделе полиции нарушает его право на свободу и личную неприкосновенность: в соответствии с российским законодательством доставление человека в отдел полиции возможно только в том случае, если протокол об административном нарушении невозможно составить на месте. Никаких препятствий для этого в ситуации Гоголева не было. И уж тем более не было у полиции оснований оставлять его под стражей после составления протоколов об административных правонарушениях.

Юристы также обратили внимание Европейского суда на то, что разбирательство по делу об отказе от освидетельствования на наркотики производилось в отсутствие стороны обвинения, что нарушает право на справедливое судебное разбирательство.

Представители Гоголева также отмечают, что жалоба на постановление по делу о мелком хулиганстве была подана заявителем 12 июля, когда до окончания срока ареста оставалось 6 суток. В соответствии с законодательством рассмотреть ее должны были в течение суток с момента подачи. Однако сделали это лишь 26 июля, т. е. спустя 14 суток. В соответствии с практикой Европейского суда это является нарушением статьи 2 протокола № 7 к Конвенции, гарантирующей в том числе своевременное рассмотрение подобных жалоб.

Кроме того, Гоголев и его представители считают, что активиста преследовали в связи с его политическими убеждениями: он распространял информацию о деятельности Алексея Навального — лидера оппозиции, планировавшего баллотироваться на пост президента РФ. Поддерживающие кампанию Навального, как и сам оппозиционер, подвергаются целенаправленным преследованиям со стороны органов государственной власти, им препятствуют в реализации их права на свободу мирных собраний и других прав, а преступления, совершенные в отношении них частными лицами, не расследуются.